— Я не…
Хотя какая уже разница. Я в дерьме по самую макушку.
Уши закладывает от нарастающего шума.
Все, кроме меня, пристегнуты, одна я пробую справиться с ремнями бизнес-джета. В панике не попадаю в пазы.
Алекс не выдерживает. Он спокойно отстегивает сначала свой ремень и, встав, помогает справиться мне с моим ремнем. Не забывает прошептать на ухо: «Подпись, Марта. Иначе сделка отменяется. Один, два…».
Пахнет бензином.
Ставлю размашистую подпись. Только после этого Алекс возвращается на место.
— Могу хотя бы узнать, куда ты везешь меня?
— Мы летим домой, — переходим на повышенные тона.
Самолет готовится к взлету. А я не любитель летать. В горле ком от страха, и я то и дело прикрываю глаза, представляя землю и как ее трогаю.
— Домой? И где твой дом?
— Майами, Марта. И твой дом теперь тоже там.
Глава 6
Алекс
— Уф… Здесь душно, — пропускаю шантажистку вперед. И первое, что слышу, что ей здесь душно.
Здесь. В Майами, куда стремится попасть каждый второй житель планеты.
— Привыкнешь.
Пронзительный взгляд Марты влетает в меня, как острая стрела с каплей яда на наконечнике. Ей точно не нравится, когда ей делают замечания, критикуют, даже подшучивают.
Шантажистка перекидывает длинные темные волосы на одно плечо и с осторожностью спускается по трапу.
— Что дальше в твоем договоре? — она явно не может сидеть тихо и держать язык за зубами.
На ее месте другая бы сидела тихо и делала все, что ей говорят. Эта же… Пока она меня больше бесит. И сам себя тоже бешу. Надо было так вляпаться⁈
А все почему? Голос у нее такой, что, послушав, все про себя рассказать хочешь.
Глаза — темные, печальные. И я был несколько пьян. Позволяю себе раз в год. Пару месяцев назад я был пьян не один, а с Мартой.
— Пункт сто три, — читает, когда мы сели в машину.
Ноги у нее длинные. Колени острые. Грудь едва вырисовывается. Талия худенькая, и не скажешь, что ужин на две персоны съела одна.
Совсем не в моем вкусе.
— Допустимая норма употребления алкогольных напитков, в скобках — только вино, не более ста миллилитров в день. За исключением будней. Это что значит? — смотрю вперед, но боковым зрением вижу, как Марта въелась в меня своим любопытным взглядом. Щеку печет.
— Это значит, что в субботу или в воскресенье ты можешь выпить один бокал вина.
— То есть настолько ты расписал мою жизнь на девять месяцев? — злится. Пальцами трет бумагу до скрипа.
Нутром чувствую, Марта позволяет этой злости проявиться процентов на десять, не больше.
— Не хочу разгребать последствия в виде выложенных в сеть непотребных фотографий. Твой имидж теперь связан с моим.
Девчонка вздыхает и шумно перелистывает страницу.
Тоже вздыхаю. Будет сложно.
— А как насчет пункта сто сорок один? Длина юбки… Что-то сложное на английском.
— Трусами будешь сверкать после пятнадцатого декабря.
Называю конечную дату действия нашего договора.
— Ничем я не сверкаю, — шепчет и смыкает губы.
Ага.
Сдерживаю улыбку. Та ночь показала другое.
Останавливаю машину у небольшого ресторанчика на бульваре Бискейн. Полет был долгим, а есть в воздухе не могу.
Обхожу машину и помогаю выбраться шантажистке. Она с недоверием смотрит на протянутую руку.
— Замерзла? — ладонь у Марты холодная.
— Нет… — качает головой и вырывает руку.
В ресторане выбираю дальний столик на солнце и натягиваю очки на глаза. Марта щурится. У девчонки из вещей только ее ужасная униформа проститутки и подписанный договор.
— Заказывай, — киваю на меню.
Жмется.
— У меня денег нет.
Закатываю глаза. Определенно бесит.
Пока делаю заказ за двоих, Марта исподтишка рассматривает меня. Неужели от нее зависит моя карьера? Неудавшаяся модель с худыми ногами и скверным характером?
Марта, как ее, Вавилова… Девчонка чувствует, что думаю о ней, и вскидывает взгляд. Останавливается и даже не моргает, не дышит. Напугана, если не в страхе. Неумело прячет его за безразличие и легкость к происходящему с ней.
Точно не в моем вкусе.
— Можно вопрос?
Марта ковыряет вилкой довольно вкусный омлет и не поднимает на меня свои черные магнетические глаза.
Заметил, что у девчонки длинные пальцы без единого кольца. На шее нет и тоненькой цепочки. Нет сережек.
— Почему именно такая помощь? Ну то есть вариантов же много было. Наверное…
— Сложно сделать что-то с человеком, когда он на виду.