Кот деловито обнюхал Макса, запрыгнул к нему на колени и приподнял лапкой его веко. Потом посмотрел озадаченно на Лиму.
— У на-ус про-ублемы… — вынес вердикт Фома. — Ты не мо-ужешь стереть ему память о себе и обо все-ум, что касается тебя-у…
Лима в ужасе посмотрела на Макса.
— Он влюбился! — одновременно простонали Лима и Фома.
Глава 10
Максимилиан приходил в сознание. Он слышал, как поют птицы вокруг, шелестит листва, звучит женский голос рядом, такой знакомый и…
Макс тут же распахнул глаза и вцепился руками в свое кресло.
Да, он находился в джунглях.
Мужчина переводил настороженный взгляд с Лимы на кота. Макс понимал, что он не сошел с ума, и ему не привиделось, и не послышалось — кот говорил по-настоящему!
— Кто ты? — задал он один-единственный вопрос женщине, что смотрела на него со сложенными руками на груди.
— Ведьма, — ответила она. — Я — ведьма. Настоящая. Летаю на метле, варю зелья, для твоего лечения применяю магию, и у меня имеется фамилияр — Фома.
Макс как-то обреченно хмыкнул и покрутил головой, словно ища спасения.
— Ты чего мне голову морочишь? Я знал, что ты чокнутая! Сбежала со своим котом из цирка уродцев?
— Мо-ужно, я его немно-уго поцарапаю? — поинтересовался у ведьмы Фома.
Макс нервно дернул руками и сжал челюсти. Он привык контролировать все и вся, а тут происходит что-то, что не поддается его осознанию!
— Тебе придется поверить и дать мне магическую клятву, что не будешь трепаться об этом знании, — печально произнесла Лима.
Она грустно подумала, что ее матушка будет очень сильно гневаться. Ведь Максу теперь не стереть память, никак не стереть…
— Я. Тебе. Не верю. — Отчеканил Макс. — И требую вернуть меня назад, а тебе покинуть мой дом. Я обойдусь без твоего гребанного лечения.
В его глазах застыло непонимание, страх и раздражение.
Лима вздохнула и, проделав несложный пасс рукой, призвала свою метлу.
Словно из воздуха, материализовалась метелка — красивая, расписная, с глянцевым покрытием…
Лима любовно ее погладила и под изумленным мужским взглядом запрыгнула на нее и вознеслась ввысь.
Макс подумал, что только что, весь его мир перевернулся с ног на голову…
— Ну, что-у, балбес сидя-учий, теперь веришь? — поинтересовался у него Фома весьма деловитым тоном.
Максимилиан посмотрел на шарообразного кота в кепке и как-то безумно хохотнув, задал риторический вопрос:
— И чем же это меня опоила эта сучка, что у меня появились слуховые и зрительные галлюцинации?
Фома произвел движение рука-лицо при помощи своей лапки и сказал:
— Ты непробиваемый ба-улбесина! Нет никаких галлюцинаций у тебя-у!!! И сам ты суцка!!!
Как раз вернулась Лима, лихо, спикировав на метле вниз и спрыгнула с нее перед Максом.
— Убедила? — спросила его Лима, поправляя взбившиеся волосы.
Вербицкий сложил руки на груди, и хмуро спросил:
— Это был розыгрыш? Или все-таки у меня галлюцинации?
Фома издал нервный смешок, а Лима недоуменно посмотрела на мужчину и сказала:
— У тебя нет галлюцинаций, Макс. Все происходит прямо сейчас и в самом деле в том виде, что ты видишь и слышишь.
— Я тебе не верю. Это плод моей фантазии. Однозначно, у меня галлюцинации.
— Я-у сейчас сам устрою тебе-у галлюцинации! — воскликнул грузно Фома и вздыбил шерсть.
— Погоди, — сказала фамилияру Лима.
Она плавной походкой приблизилась к Вербицокму и облокотившись о его кресло руками, низко наклонилась, отчего вырез ее топа оказался прямо перед носом у мужчины.
Она приблизила свое лицо к нему и коснулась губами плотно сжатых мужских губ.
Против поцелуя ведьмы не сможет устоять ни один мужчина. Не смог и Макс.
И уже через мгновение их губы слились в страстном поцелуе, их языки дерзко касались друг друга, исполняя наполненный обжигающей страстью танец…
Целуя, Макс притянул Лиму к себе, заставив ее сесть на свои безвольные колени, и запустил руку в копну ее густых волос….
Он ласкал ее шелковистые волосы, нежно пальцем обводя правильные черты лица ведьмы…
— Кхе! Кхе! — раздалось недовольное покашливание Фомы. — Лима, я понимаю, что-у у него совести не-ут, но у тебя…
Ведьма прервала сладкий поцелуй и спустилась с мужских колен. Глаза Макса были поддернуты дымкой желания, страсти и блаженства. Лима потрогала свои припухшие от поцелуя губы и улыбнувшись, спросила:
— Теперь-то ты убедился, что все происходящее — реальность?
Макс протер лицо руками и с каким-то священным ужасом на лице произнес: