— Ну, милочка, все так говорят, когда не предохраняются, — улыбнулся мужчина. — Понимаете, в этом нет ничего удивительного. Вы молодая женщина, репродуктивного возраста. Так что ничего в этом плохого нет. Да и возраст у вас самый подходящий.
— Нет. Вы не понимаете. Я не могу быть беременной. Этого не может быть, — я не помнила почему, но знала на все сто процентов, что это так и есть.
— Глупости, милочка. Расскажите о том кому-нибудь другому. Все вы можете. И не нервничайте так. Вам в вашем положении это крайне вредно. Хотя, если учесть то, что с вами творится, то беременность это меньшее зло из всего случившегося.
Я отвернулась от профессора и уставилась в потолок. Он все же оказался не совсем белым, а с неким оттенком. То ли коричневым, то ли розоватым. А может быть это шторы давали немного цвета потолку.
Я не знала что и думать. Это что же получается? Я беременна...Покатала на языке это слово. Бе-ре-мен-на. Странно как-то. Вроде бы ощущаю себя по-прежнему, но все равно что-то новое появилось...вот только где? На этот вопрос я не могла себе ответить.
Профессор Каустов не стал мне надоедать, убедившись, что я не собираюсь вставать с кровати. Я и мои мысли остались наедине друг с другом. Однако ненадолго. В скором времени меня сморил сон. А вот новое пробуждение принесло воспоминания. Это было равносильно срыванию крышки на сосуде, находящимся под давлением. Так же резко и с последствиями.
— Что случилось с Владом? — был первый мой вопрос сразу же при появлении профессора.
— Кто такой Влад. Я не знаю никакого Влада, — слегка пожав плечами ответил мне мужчина. Судя по всему это имя его абсолютно не заинтересовало. И он его в первый раз слышал.
— Ну как же?! Вы должны знать Владлена Леснова, — я с надеждой ожидала ответа. Мое сердце колотилось с удвоенной силой, стараясь выскочить из грудной клетки.
— Оленька, я не знаю никакого Влада, еще раз вам говорю, но смею предположить, что вы спрашиваете про своего попутчика. Я должен вас огорчить, хотя правильнее было бы не говорить всей правды...
— Да как же вы любите уводить разговор в другую сторону, — воскликнула я. — Говорите как есть. Все плохое уже случилось до этого.
— Хорошо, — и почти без перерыва он продолжил.-Погиб он.
У меня все оборвалось внутри. Этого не может быть. Это не правда. Он не мог умереть. Он же...
— Как погиб? — я не могла поверить в произошедшее.
— Глупо и безвозвратно. Без какой-либо возможности восстановления и регенерации, — я поняла, что он знал о чем говорит. Знал про меня и мои способности организма.
— Как? — переспросила еще раз.
— Сгорел. В машине. Его не успели достать.
Действительность обрушилась на меня, словно я попала под лавину без возможности выбраться наружу.
— Этого не может быть, — я не хотела верить. Совершенно.
— К сожалению, это так. Я даже интересовался. В прессе появилось сообщение о произошедшем ДТП и гибели водителя автомобиля. Вот такая невеселая история.
Мое сердце пропустило несколько ударов. Кажется, я потеряла дорогого для себя человека. Безвозвратно.
Глава 33
Я плакала. Долго. Тайком от профессора. Хотя, думаю, он знал об этом, но делал вид, что ничего не замечает. Я даже не предполагала что настолько сильно привязалась к Владу за все то время, что мы были с ним знакомы. Наши постоянные пикировки, противостояние, мне так этого не хватало. Так же как не хватало и его желто-карих глаз, сверкающих в те моменты, когда его переполняли эмоции. Во многом он оставался для меня тайной неразгаданной, недостижимой, но в то же время близкой и родной. Я частенько гадала каким образом повернулась бы моя судьба не встреть этого мужчину, который поменял всю мою жизнь. Я задавалась вопросом насколько сильно он ее поменял? Вот это оставалось загадкой. Никто не мог сказать сколько мне отмерено на этом свете.
Но самое главное он мне дал. Я не знаю как это произошло. Вернее, прекрасно знаю весь механизм с физиологической точки зрения. Но ведь и он, и Славик утверждали, что подобного быть не может, что это нереально. Побочный эффект не смогли устранить даже изионы, а что уж говорить о нашей медицине.
— Оля, ты приняла витамины, которые я приказал пить? — раздался голос Сергея Виссарионовича.
— Да, — было стыдно сознаться, что я забыла это сделать.
— Оленька, думаю, что это все же лучше сделать, — настаивал мужчина. В некоторых вопросах он был крайне непоколебим.
— Ну я же сделала, — я имела полное право капризничать в своем положении, а потому настаивала на своем.