— Но все было хорошо, — сбивчиво проговорил Виктор, не выпуская мою руку. — Все было хорошо до определенного момента…
Он погрузился в свои собственные мысли, пытаясь понять, где и откуда это пошло, на что я потянула его к себе и заключила в объятия.
— Ты навсегда останешься для меня близким человеком, с которым мне было очень хорошо, который был для чутким другом и невероятным парнем с крутым чувством юмора, — прошептала я ему на ухо, больше не сдерживая слезы и всхлипы. — Я всегда буду рядом, если тебе это понадобится, всегда выслушаю, помогу и сделаю все возможное, чтобы тебе было легче, — руки Виктора сжались на моей спине.
— Не бросай меня, Валери, — прохрипел он, также не сдерживая чувств. — Молю тебя, Валери, не бросай меня…
Я заплакала еще сильнее, ощущая себя мерзкой сукой, не заслуживающей ничего хорошего в этой жизни. Я делаю человеку больно, делаю так, что его сердце сейчас разрывается от чувств…. «Изверг, ты просто монстр», — пронеслось у меня в голове, и я зарыдала, то и дело громко всхлипывая.
— Но я больше не могу, — сказала я в ответ, отстранилась, не слушая возгласы воспротивившегося Виктора, чмокнула его в щеку и кое-как слезла со стула.
Нетвердой походкой я направилась к двери, испытывая такую пустоту внутри себя, что хотелось выть волком и бить себя по груди, лишь бы только это проклятое чувство исчезло. Перед тем, как открыть дверь, я повернула голову в сторону и наткнулась на пронзительно смотрящего на меня Джейми, который, как я уверена, видел все, что происходило между мной и Виктором. Его взгляд выражал сочувствие. Сука. Да пошел ты на хер со своей жалостью.
Отвернувшись, я все же вышла на улицу, вдыхая прохладный воздух и направилась к общежитию, оплакивая свои несбывшиеся мечты.
Глава 21
Разбитое сердце — всё, что у меня осталось,
И я всё пытаюсь собрать его осколки,
Но пару кусочков я потерял,
Пока волочил его домой.
Я боюсь самого себя,
В голове совсем незнакомые мне мысли,
А тишина бьёт молотом по голове,
Прошу, отвези меня домой.
Я подарил тебе всю любовь, что сберёг,
Но наша игра заранее была обречена на провал.
У меня никогда не было тех родителей, что читают сказки своим детям на ночь, делятся опытом и рассказывают об историях из своей жизни, утешают после неудачного свидания и радуются при виде идущей с мальчиком на выпускной бал дочери. Я была лишена этой радости жизни. Однако все же нашелся человек, который заменил нам предков — мой брат: он читал нам сказки на ночь, изображая огнедышащего дракона, расчесывал волосы после душа, лечил ссадины и ушибы после прогулок во дворе, дарил игрушки, оставляя их по всему дому, часами стоял с нами в книжном магазине, рассказывая о той или иной книге, делился смешными и грустными историями, что давали много пищи для размышлений. Темпл был рядом с нами, поддерживал во всех начинаниях, защищал, принимая весь удар родителей на себя. Мой брат был для меня всем и остается таким сегодня.
Но иногда, в редких моментах, его по определенным причинам не оказывалось рядом, и тогда мы оставались одни с Айрис, утешая друг друга и находя в этом силы. Пока не появился Джейми. Этот человек жил через один дом от нашего и часто наведывался к нам в гости без предупреждения: перелезая забор, он карабкался вверх с помощью балконов и всегда оказывался в моей комнате. Она для него служила своеобразным проходом. Из-за этого мы часто сталкивались с ним, проводя много времени вместе. В такие визиты я узнала о том, что он любит рок, предпочитает темную одежду, тащится по татуировкам и пирсингу, обожает заезды на байке, пристрастился к просмотру кино каждый вечер, сходит с ума, когда метает ножи… Каждый раз я узнавала о нем что-то новое, и это поражало меня до глубины души.
Джейми вообще очень непростой человек: с виду он кажется забавным, веселым и беспечным, но в душе… в душе он раненый ребенок, который не увидел отцовского признания, не познал материнской любви из-за ее смерти, рано повзрослел, встретился с жестокостью, насилием и убийством. Как мне кажется, именно из-за этого он часто проводит вечера под холодным дождем, после чего долго сидит и о чем-то думает, интересуется опасными видами спорта, что в любой момент могут забрать его жизнь, совершает ночные вылазки со своей группой людей и наказывает тех, кто нарушает закон. Стоит ли упомянуть, что мой брат и вся его компания в свое время создали другую группировку, которая всячески мешала делам наших отцов? Что на их руках тоже есть кровь и чьи-то жизни?
Я громко выдохнула, водя пожелтевшим листком вяза по асфальту носом ботинка, и посмотрела вдаль, наблюдая за тем, как серые облака бегут по небу, предвещая дождь. Опять в мыслях Джейми. Я подставила лицо влажному прохладному ветру и взглянула на деревья, что качались в танце из стороны в сторону. Около вяза, стоявшего неподалеку, я увидела Эйдена, шедшего ко мне с двумя бутылками: он улыбнулся и помахал рукой. Мне стало чуть легче и теплее внутри, потому что вечер обещал быть не таким уж одиноким. Эйден наконец подошел и плюхнулся на скамейку, прижимая меня к себе и широко при этом улыбаясь.
— Ты готова к лучшим 30 минутам своей жизни? — спросил он, поднимая вверх бутылки.
В одной руке Эйден держал пиво, а в другой — сидр. Потянувшись ко второму, я слабо улыбнулась, ощущая усталость во всем теле, и открыла бутылку, наслаждаясь этим прекрасным звуком.
— Я просто хочу перестать думать и чувствовать, — сказала я, делая глоток и ощущая, как приятный вкус раскрывается во рту. — Вишневый, как я люблю. Спасибо!
Эйден подмигнул мне и открыл свою бутылку, принюхиваясь к напитку.
— Пить можно, — выпятил он нижнюю губу и пригубил напиток. — Почему ты такая грустная?
— Не грустная, а просто не ресурсная, — пожала плечами я, вновь и вновь возвращаясь к событиям того вечера.
Прошло шесть дней. Я отказывалась разговаривать с Коко и Оливером, работала допоздна, брала все смены на работе, зубрила каждую страницу учебника, засиживалась с домашними заданиями, чтобы потом бросаться на кровать и засыпать в ту же секунду. Мне пришлось сделать это, чтобы мои мысли не были заняты Джейми. Как показывает сегодняшняя практика, это не всегда срабатывает.
— Настолько не ресурсная, что решила расстаться с Виктором? — повернувшись ко мне, спросил он. Его глаза цвета летней листвы блеснули в свете солнца, показавшегося из-за туч.
Все внутри оборвалось при этой фразе, и я, убегая от ответа, подставила горлышко бутылки к губам и сделала подряд несколько глотков, вновь ощущая жжение в глазах. Мне казалось, что все слезы я выплакала еще шесть дней назад, но мой организм, видимо, здорово накапливает воду.
— Я не хочу давать ему ложных надежд, — призналась я, дернув плечами.
— То бишь ты его не любишь? — понимающе кивнул Эйден, и несколько прядей темно-каштановых волос упали ему на лицо. — Я правильно понимаю?
Ком застрял в горле, и перед глазами встало лицо Виктора: карие глаза, полные тепла, смуглая кожа, напоминающая о лете, крепкие руки, демонстрирующие силу, мягкая улыбка, сулившая радость. Вспомнились его поступки по отношению ко мне, здравые размышления, веселые вечера, игры в карты, над которыми мы хохотали часами, и стало так плохо, что я сложилась пополам, испытывая такую душевную боль, которую невозможно было описать словами.
— Все в этой жизни идет наперекосяк, — выдавила я, поставив бутылку на асфальт.
Эйден опустил руку на мое плечо и сжал его, прислонившись к моей голове.
— Лери, — нежно заворковал он, положив мою голову к себе на колени, и я уткнулась в них, крепко сжимая бедра. Было так плохо, что возникало ощущение, будто через пищевод хотят покинуть мое тело все органы. — Ты правильно сделала, что рассталась с ним: человек не должен быть с тем, кого он не любит.
Я истерично хохотнула, ощущая, как тяжелеют мои ноги. Так всегда бывает, когда мне приходится из-за чего сильно переживать.