Стоило мне помочь Айрис, как она протянула руку, широко улыбнулась и представилась, окликая меня по имени. Тогда я удивился, но она быстро объяснилась, сказав, что Темпл им много рассказывал про меня. С Айрис мы тогда провели вместе все утро: она говорила о красках, полотнах, важности света, соблюдения пропорций, и это было так интересно, что я с трудом оторвался от нее, услышав, как ее зовут по имени. Велев мне юркнуть за беседку, Айрис укатила прочь и напоследок помахала рукой. Тогда я почувствовал нечто теплое и родное сердцу, словно у меня появилась младшая сестренка, о которой мечтал всю жизнь.
Через несколько недель после этой встречи мне довелось познакомиться с Валери. Я вошел к ним в дом через главный ход и увидел, как она лежит возле двери и плачет, зовя Темпла и умоляя мать прекратить какие-то пытки. Помню, как из-за двери послышлись болезненный стон, крик и мольба Темпла. Валери вдавила руки в уши, не в силах выдержать это, и я, не раздумывая, бросился к ней, понимая, что ей нужна помощь. Им все она была нужна. В тот вечер, когда я успокаивал ее, когда держал тело в своих руках, прижимая к себе достаточно близко, чтобы почувствовать его тепло, что-то промелькнуло между нами, создалась какая-то невидимая нить, что соединяла нас на протяжении многих лет, связь, что позволяла ей доверятся мне, а мне — ей.
Несмотря на Эйдена, Темпла, Харви, Зейна, Рафаэля, я все равно ощущал, будто кого-то мне не хватает, но с появлением Валери в моей жизни это чувство исчезло. Я никогда никому не позволю сделать ей больно, не позволю заплакать, не сделав так, чтобы этот человек сгорел в своих мучениях, умоляя ее простить.
Кинув байк около дома, который купил еще два года назад, я вошел в него, взбежал по лестнице, окликая Эйдена, который был уже собран и смотрел на меня так, словно увидел две головы вместо одной. Внутри клокотала ярость. Хотелось стереть с лица Земли Мартина, сделать так, чтобы он кричал, испытывая всю ту боль, что он причинил Валери, в трехкратном размере. Ни один человек не заслуживает к себе подобного отношениях. Это касается не только женщин.
— Что случилось? — спросил он, идя за мной. Было видно, что он обеспокоен моим состоянием. — Почему ты в таком состоянии?
Я рывком открыл дверь подвала, сбежал вниз по лестнице, где хранилась старая мебель, подошел к шкафу, стенку которой пришлось убрать, набрал шифр и услышал скрежет. Механизм заработал.
— Что ты здесь устроил? — удивленно хлопал глазами Эйден, подходя ко мне и смотря во все глаза на то, что я устроил в своем доме. — Охренеть!
Я недобро усмехнулся, наблюдая за тем, как в сторону отъезжает железная дверь. Перед нашими глазами открылась потрясающая картина, представляющая собой собрание самых разных оружий, а также сидение, увешанное оковами.
— Базу, — ответил я, входя в помещение и беря инструменты, — с необходимыми вещами.
Я кинул ему пистолет с глушителем, сам же взял пару ножей и небольшой кинжал, ручка которого была усеяна рубинами. Почувствовав его в своей ладони, я впервые за долгое время свободно вздохнул, ощущая, как жизнь входит в привычное русло.
— Зачем все это? — спросил Эйден, недоуменно глядя на меня. — Кого ты собираешься мочить?
Я взглянул на него с беспристрастным лицом, после чего рассказал ему все, свидетелем чего стал, наблюдая за тем, как с каждым произнесенным словом меняется его лицо.
— Где эта сука?! — порычал он, гневно проверяя магазин пистолета и запихивая его за спину в штаны.
Я улыбнулся, хлопнув его по плечу.
— Эта тварь должна ответить за то, что сделала, ясно? — спросил я, пряча в рукаве два маленьких ножика.
Эйден размял шею, прихватив бейсбольную биту, и мы, переодевшись в черную рясу, вышли из дома, держа путь к тому ублюдку, который посмел тронуть Валери. Сегодня Мартин пожалеет, что вообще посмотрел в ее сторону. Я это обещаю.
В голове крутились разного рода картинки, в каждой из которых Мартин мучительно кричит, прося прощения у Валери, валяясь в ее ногах, поэтому я доверил управление автомобилем Эйдену, лицо которого было отчужденным, задумчивым. Я знаю, что в нем разгорался гнев, но он, как человек сдержанный и умеющий управлять эмоциями, хорошо скрывал это. Валери не безразлична ему. Одно время меня это даже бесило, но потом я принял это, понимая, что это скорее братская любовь.
Эйден остановился напротив общежития, в котором жил Мартин, и мы, перед этим предварительно надев наши маски: я — серебряную, открывавшую лишь нижнюю часть лицо с левой стороны, Эйден — золотую с вырезом в виде круга на лбу, вышли из машины, идя ко входу, у которого стояли два парня странного вида. Заметив, как один молниеносно спрятал пакетик с белым порошком в кармане, я понял, кто это, и подошел к нему, придавив его к стене.
— Свалил отсюда! — рявкнул я.
— Какого хера, чувак?! — воскликнул тот, смотря на меня во все глаза и сжимая руки в кулаки. — Тебе жить надоело?!
Другой подошел к нам, пытаясь схватить меня за плечо, но я вытащил нож и в один момент приставил к его горлу, прошипев:
— Чтобы духу вашего здесь не было, ясно?!
Эйден встал рядом со мной, сдерживая первого, который рвался помочь другу. Когда Эйден тихонько приставил к его спине пистолет, парень застыл, глядя на меня во все глаза, я же злобно усмехнулся, высунув язык, и немного надавил на кожу его приятеля. Проступила кровь.
— Увидим вас здесь еще раз — выпустим ваши кишки наружу. Ясно? — пугающе тихо спросил я.
Тот, которого держал Эйден, кивнул, и я еще сильнее надавил лезвием, услышав вскрик, после чего резко раскрыл руки, наблюдая, как парень падает перед мной. Его лицо было искажено от ужаса. Оскалившись, я зарычал, понимая, как сильно меня кроет. Эйден подошел ко мне, сжав мои плечи, и позвал по имени, но кровь уже прилила к щекам, грудь распирало, и я сам весь затрясся от эмоций, что душили меня. Мне нужна эта мразь.
— Сделай вдох, — приказал Эйден, и я повиновался, ощущая, как резко становится легче. — Выдох.
Я сделал так несколько раз, приходя в себя, а затем мы вместе с Эйденом зашли в общежитие и поднялись на нужный этаж. Я знал, где живет эта сука. Мне хотелось с ноги ударить дверь и войти, но я понимал, что нельзя поднимать столько шуму, поэтому тио повернул дверную ручку, открывая для себя мерзкий мир Мартина. Он валялся на кровати с какой-то девушкой, запихивая в нее свой уродливый член, и при виде нас испугался, извиваясь на своей девушке и пытаясь выйти из нее, однако ни я, ни Эйден не обратили на это никакое внимание, снимая этого ушлепка с кричавшей идиотки. Схватив его за горло, я вышвырнул этого ублюдка в коридор, после чего заткнул ему рот и быстро прошел к боковому пролету, ведущему к пожарной лестнице и черному входу.
Я знал достаточно хорошо это здание, чтобы найти здесь подсобку, где уборщица хранила все свои вещи, и кинуть туда извивающего Мартина. Эйден вошел следом, закрыл дверь, после чего на несколько долгих секунд все погрузилось в тишину.
— Что вы творите! Кто вы такие?! — вскричал Мартин, отползая от нас, но я в мгновение ока оказался перед ним, всадив один маленький ножик прямо ему в бедро.
Он заорал во все горло, но я закрыл ему рот рукой, прорычав:
— Если ты не заткнешься сейчас же, я сделаю то же самое со второй ногой.
В моей руке блеснул второй ножик, при виде которого глаза Мартина расширились и забегали. Он захныкал. Червяк.
— Как ты вообще посмел тронуть ее? Как ты мог даже подумать, что имеешь право сделать с ней такое?! — яростно спросил я, наклонив голову, и всадив нож в его руку, на которую он опирался.
Мартин взревел от боли и попытался вырваться, но Эйден взял его за ногу и вывернул ступню. Теперь эта ублюдина никуда не убежит. Мартин забился в моих руках, истошно крича, но я взял скотч и заклеил ему рот, после чего сделал то же самое с руками, вытащив перед этим нож. Кровь хлестала из раны. Я знал, куда стоит бить.