— Мы играем в обычного дурака? — спросила я.
— Да.
Он стал мешать карты.
— Надеюсь, ты не будешь мухлевать. Как в прошлый раз.
— В прошлый раз все было честно. В этот раз будет так же.
— Без двусмысленности, — предупредила я.
— Хорошо. Если я выиграю, — он стал раздавать карты со скоростью света, словно целыми днями играл только в них, — то ты едешь домой, если ты выиграешь, то…
— То мы занимаемся сексом, — железным голосом прервала его я, — с проникновением.
Джейми на долю секунды оцепенел, а затем кивнул головой.
— В переводного играем? — спросил он.
— Нет.
Он снова кивнул головой, и мы схватили свои карты, с нетерпением смотря, что же нам попалось. Козырем были черви, а у меня в колоде виднелись только пики и крести. Кайф. Ненавижу.
— Есть шестерка черви? — обратился ко мне Джейми, на что я отрицательно покачала головой. — Семерка?
Я вновь повторила жест, на что Джейми поджал губы и вытащил первую карту, положив ее перед мной: бубновый Валет. Ничего не сказав, я забрала карту. Мы продолжили играть в полной тишине, только иногда спрашивая друг друга, не хотим ли что-то выпить. Первый кон выиграла я несмотря на то, что в начале была в полном дерьме. Стараясь не показывать свою дичайшую радость, я исподлобья посмотрела на Джейми, на лице которого блуждала улыбка. Он точно что-то замышляет.
Перетасовав все карты, Джейми передал их мне, и я стала раздавать их, после чего вытащила одну, которая должна была определить козырную масть, и ею оказались крести. Ну что ж, надеюсь Иисус на моей стороне. На сей раз игра затянулась, так как каждый из нас подолгу обдумывал свой дальнейший ход. Изначально мне выпало около трех козырей, но Джейми быстро отобрал их у меня, подкинув карты, которые я не могла отбить, а потом я понабрала всякого мелкого дерьма, не представляющим никакой опасности для этого Черта.
Джейми изредка переводил взгляд серых глаз на меня, окидывая им все мое тело, после чего запускал руки в свои волосы и оттягивал их за концы. Его непроницаемое лицо не давало мне возможности понять, какие карты на руках у этого человека, из-за чего я стала нервничать еще сильнее. Это и испортило все: не заметив у себя пикового туза, которым могла отбить Даму, я забрала карты. Джейми остался с двумя шестерками, оказавшимися перед моим носом, как бы лишний раз подтверждая, что я полный неудачник.
Один: один.
Следующий кон выиграл тоже Джейми. Побив моего козырного бубнового короля бубновым тузом, он перевел дыхание и попросил меня подождать его пять минут. Когда Джейми снова скрылся в коридоре, я откинулась на спинку стула, проклиная все на свете. Если следующий кон тоже выиграет он, мне никогда не видать его, никогда не быть с ним. На глаза навернулись слезы, одна из которых скатилась по щеке. Я верю, что мы созданы друг для друга, верю, что мы с ним — идеальная пара, которая только может существовать.
Когда Джейми вернулся, я незаметно стерла остатки влаги на лице, после чего наклонилась к столу, делая вид, что внутри меня не бушевал огонь, грозивший сжечь все на своем пути. Я взглянула на него и заметила, как поменялось его настроение. Он был угрюмый. Неужели тоже переживал, что у нас ничего не получится? Вряд ли. Да, он хочет трахнуть меня, но еще сильнее — вышвырнуть из дома. Наверное, переживает, что я могу выиграть, и тогда ему придется все-таки заняться со мной сексом.
Он раздал карты, и я схватила свои, анализируя дальнейшие перспективы. Так, нужно собраться. Играя так, словно от этого зависела моя жизнь, я обдумывала каждое свое действие, запоминая, какими картами ходил Джейми. Улыбнувшись, когда у каждого из осталось по три карты, я выложила двух королей, среди которых был козырной, и Джейми пришлось забрать их, а после кинула ему шестерку крести, наслаждаясь победой.
Черт, два: два.
Этот кон решающий.
Гнетущая тишина обрушилась на комнату, и мы посмотрели друг другу в глаза, заранее прося прощение за то, что случится в будущем. Джейми предложил мне раздать карты, но я отрицательно покачала головой, считая, что его руки приносят удачу моим картам. Раздав их, он тяжело вздохнул и вытащил следующую карту: козыри — пики. Ненавижу их. Мне никогда с ними не везет. Мы играли отчаянно, словно от этого зависела наша жизнь, бурно выражали свои эмоции, наплевав, что это может задеть партнера. От этого зависело наше будущее. Забыв просчитать его дальнейшие карты, я осталась с одной в руках, лихорадочно пытаясь догадаться, какая же у Джейми. Боже, у меня шестерка пики. Если у него окажется козырная карта выше моей, то я проиграла.
С замиранием сердца, мы оба наблюдали за тем, как рука Джейми опускается и на столе появляется червовая Дама, державшая в руках цветок. Торжество накрыло меня с головой, когда поверх нее появилась моя шестерка.
Откинув голову назад, я закрыла глаза, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось в груди. Заметив, как меня накрыла тень, я распахнула веки, увидев перед собой самого красивого мужчину на Земле. Моего Джейми. Его рука скользнула вдоль моего тела, остановившись на талии, после чего он опустился и накрыл мои губы, соединившись со мной в коротком поцелуе, который вызвал во мне цунами. Мое тело дрожало.
— Если ты не собираешься выполнять условия, то не давай мне ложных надежд, — прошептала я, когда Джейми оторвался от меня.
— Я не хочу убегать, — отозвался он, и от облегчения мне захотелось плакать. — Я хочу тебя.
От этой фразы внутри меня все перевернулось. Джейми опустил руку, едва касаясь моей оголенной кожи на груди, и стал водить по ней кончиками пальцев, будоража кровь. Меня словно било током. Желание спиралью закручивалось внизу живота, и Джейми, почувствовав это, раздвинул мои ноги рукой и положил руку на заветное место, нежно поглаживая его. Даже сквозь ткань нижнего белья я чувствовала тепло его пальцев. Не выдержав, когда он отодвинул кромку и ввел в меня палец, я громко застонала, вцепившись в ворот его пуловера. Джейми поцеловал меня в губы, оторвавшись от них настолько быстро, что возглас протеста покинул мою грудь.
Отойдя от меня на пару шагов, он искушающе улыбнулся, после чего приказал:
— Встань, — я повиновалась, оказавшись на неустойчивых ногах, — сними с себя платье.
— Прямо здесь? — пискнула я.
— Прямо здесь, — от смущения я повернулась, чтобы спрятаться за островком, но Джейми зацокал. — Я хочу видеть, как ты раздеваешься.
Дыхание сперло. На негнущихся ногах я повернулась к нему и медленно потянулась к застежке, слыша, как колотится сердце в груди. Когда она коснулась конца, я почувствовала, что платье стало мне свободным, и схватила лямки, удерживая их на месте.
— Пожалуйста, я хочу видеть больше, — приглушенно произнес Джейми, и мои руки сами собой опустились, из-за чего платье упало к ногам.
Джейми жадным взглядом прошелся вдоль моего тела, на котором, кроме кружевного лифчика и трусиков, ничего не было. Я поежилась, оставшись стоять перед ним в таком виде, когда он вновь приказал:
— Сними с себя все.
Я посмотрела на него широко распахнутыми глазами и повиновалась, неспешно раздеваясь на его глазах. От взгляда, которым Джейми окинул мое тело, у меня начало покалывать спину и появляться чувство жжения в плечах и шее.
— Ляг на столешницу, — вкрадчиво сказал он.
Я взглянула на сверкающую в свете поверхность, взобралась на нее, чувствуя холод, от которого по коже пробежались мурашки, и легла. Джейми шумно втягивал воздух, пока приближался ко мне, и, когда оказался рядом, положил руку на мой живот: я тут же втянула его, закатив глаза от удовольствия. Его ласковые руки неторопливо поглаживали мое тело, то стискивая его, то щипая, то шлепая. Каждое движение отзывалось во мне волной желания, которое поглощало мой разум. Мышцы отчаянно сжимались, призывая проникнуть в них.
Вот Джейми опустился над мной и поглотил мои губы в жадном поцелуе, говорящем о том, как он сильно желает меня. Вцепившись в мои волосы, он грубо покусывал губы, после чего водил по ним языком, то и дело выводящий разнообразные рисунки на моей шее, от которых мое сердце делало кульбит. Не сдерживаясь, я стонала, тем самым вызывая у Джейми улыбку, и сжимала в руках его невероятные ягодицы, что были словно упругие футбольные мячи. Оторвавшись от моих губ, Джейми плавно переместился к ключицам, а затем к груди, напротив которой на мгновение остановился, и стал тискать ее, то сжимая, то разжимая.