— Не убивал. Его папаша убил.
— Этого мы не знаем! С чего вы вообще взяли, что они родственники?
— А сколько раз тебе до сегодняшнего дня встречалась фамилия Рейнот?
— Допустим, ни разу, но это же не доказательство!
— Ну тогда покопайся, док. И скажи мне, сколько в Лондоне живет людей с фамилией Рейнот.
Желая доказать свою правоту, возвращаюсь на сайт, где уже занимался поиском Кингслендов. Оказывается, во всем Лондоне лишь два человека с фамилией Рейнот, и ни одного из них не зовут Фрейзер или Роланд.
— Ладно, признаю, фамилия редкая, но с чего вы взяли, что между Роландом и Фрейзером имеется какая-то связь?
— Не знаю. Может, грехи отцов и всякое такое.
Пожалуй, все-таки настало время задать вопрос, от которого я уже несколько раз отказывался по причине его нелепости.
— Если мы говорим об одном и том же человеке, как считаете, он все еще жив?
— Очень сомневаюсь. Сейчас бы ему уже перевалило за девяносто, а уж Роланд Рейнот был тем еще козлиной — пил как сапожник, курил как паровоз и бесил чертову уйму людей.
— Очаровательный малый, и если вы правы насчет родства, становится понятно, в кого Фрейзер такой уродился.
— Я прав, — упрямо отвечает Клемент. — И если ты держишь меня за чокнутого, тебе стоило повстречаться с Роландом Рейнотом. Он считал себя эдаким камденским ответом «Крестному отцу». Пройдоха и брехло, вот кто он был на самом деле.
— Осмелюсь спросить, почему он на вас напал?
— Он задолжал кучу бабла автодилеру. Купил «ягуар» в кредит, но просрочил выплаты. Дилер и заплатил мне четверть сотни, чтобы я пригнал ему тачку обратно. Что я и сделал.
— Как-то это слишком, убивать за автомобильный долг…
— Все несколько сложнее. Я караулил возле его хаты и, пока он дрых после попойки, взял ключи у его жены, когда она собралась прошвырнуться по магазинам.
— Хм. Все равно чересчур.
— Мне пришлось ее уговаривать.
— О боже! Только не говорите, что вы угрожали его жене!
— Не, я не такой. Я обслужил ее на заднем сиденье роландовской тачки.
— Ну, знаете! — ахаю я.
— Потом выяснилось, что он наблюдал за процессом из окна спальни. Просто зассал спуститься и вмешаться.
— Стало быть, отымели его жену, а потом забрали машину?
— Вкратце так и есть. Он, похоже, принял это близко к сердцу.
— Подумать только.
— А еще избил до полусмерти жену.
— Ох!
— Ну я и кинул клич, что хочу потолковать с ним о его поведении. В свое время я творил много всякой херни, но на телок в жизни руку не поднимал. Это недопустимо, и я вознамерился преподать мудиле урок.
— И он решил нанести удар первым.
— Ага. Но только жалкий трус нападет из-за спины с крикетной битой. Вот таким гнусным куском дерьма был Роланд Рейнот.
— Сынок не многим лучше. Яблочко от яблони, как говорится.
— Вот-вот. Именно поэтому, думаю, мы с тобой и встретились тем вечером. Даже если Рейноту-старшему и удалось отмазаться от убийства, младший от меня не уйдет. Отныне это личное.
— И как вы теперь собираетесь разбираться с Фрейзером?
— Еще не определился, но правила изменились, док. Теперь дело касается не только тебя.
Помимо абсолютной безумности заявления Клемента, его желание отомстить создает дилемму. Что до меня лично, я хочу лишь, чтобы Кингсленд или Рейнот, или как его там, черт побери, навсегда исчез из моей жизни. Я просто хочу покончить с этой историей. Потому вопрос заключается в следующем: готов ли я принять участие в замысле Клемента, в чем бы таковой ни состоял? Ведь это же все равно что мчаться на сорокатонном грузовике без тормозов, причем на пассажирском месте, в ожидании неминуемой катастрофы.
Не то решение, что мне хотелось бы принимать, однако мне придется выбрать меньшее из зол. Тем не менее я не собираюсь полностью отказываться от своих принципов.
— Клемент, уточню на всякий случай: соучаствовать в убийстве я не стану.
— А кто сказал, что я собираюсь его убивать? Я не могу допустить, чтобы кто-то погиб… опять.
— Даете слово?
— Не могу, потому что это не от меня зависит. Ты все еще не врубаешься, да?
— Совершенно не врубаюсь.
— Все это — часть какого-то упоротого плана, которому я должен следовать. Я нашел тебя, мы находим Фрейзера, а уж что будет потом — почем мне знать?
— И все же хотелось бы понять, какую месть вы задумали.