— Миау — прозвучал голос Корнуэльского Котенка в тишине городских улиц и площадей.
Люди попадали на землю, лица их покраснели, у многих носом шла кровь, некоторые негромко рыдали, другие же бились в истерике, кое-кого рвало черной тягучей субстанцией… Среди очищающихся были и такие, которые в полном здравии созерцали происходившее, в основном это были дети, но встречались и пожилые. Лица людей побагровели, будто все они сгорели на пляже, ало-красные лица, а слезы так обильно полились, что по улицам побежали крохотные слезные ручьи. Это было настоящее христианское очищение.
После явления чуда Корнуэльский Котенок отбыл в другую провинцию, тем же бронированным поездом, на котором и прибыл. В городе после посещения его Корнуэльским чудом умерло аж целых шесть человек, их лица покраснели до степени почернения, кожа ссохлась, соорудив неприяные гримассы, и они замертво упали на площади. В карманах умерших нашли предсмертные записки, это были признания в страшных грехах, о которых рассказывать здесь мы не будем. Другие же отделались, кровотечениями из носа, черной рвотой и диареей, таким безобидным способом скверна покидала их тела и души. Горожане еще долго жили с пунцовыми лицами. А у детей, живущих в этом городе, глаза вдруг стали небесно-голубыми и слегка светящимися в темноте, ах да и одна девочка научилась невысоко летать над землей не прилагая к этому никаких видимых усилий. В городке со временем изменилось еще много чего и об этом можно рассказывать часами. Но это совершенно другая история.
Глава 10. Эмми попала в червоточину. Глава из трех частей
Провожая взглядом Корректора Эмми, созерцала исчезающую теплоту его недавнего присутствия. Розовой дымкой нежность таяла в её душе, туманность нежности рассеивалась и конденсировалась в прохладном сознании, от перепада температур теплая нежность выступила чуть заметным кристаллическим осадком с привкусом ванильного зефира. Укутала все неровности сознания едва уловимой розовой поземкой, то ли сахарным инеем, то ли зефирной росой. Все в душе Эмми на время стало розовым с привкусом чудесного ванильно-фруктового зефира. Странное необычное и незнакомое доселе чувство охватило её. Какой-то неведомый орган сначала возник внутри её организма, затем мерно заурчал, заработал. Грезилось. Все это смутило её, привело в состояние задумчивости. Сосредоточив взгляд на силуэте Корректора уже превратившимся в жирную точку, Эмми расфокусировала глаза и муаровый кокон над фигурой корректора раскрылся черно-белым цветком причудливой неправильной формы. Аура извивалась потрясающими узорами и завитками, уходила далеко в небеса и подобно пламени горящей свечи, муаровый цветок дрожал, колебался, как живой. Казалось еще мгновение, и она окликнет Корректора, попросит его не уходить и остаться с ней навсегда. Она закричит вдаль всеми возможностями молодого девичьего голоса, корректооор-корректорррр-коррректор. И возможно так бы и было, но не в этой реальности, а где-то там за пределами сознательного глубоко в пропасти бесконечного внутреннего пространства девочки.