P.S. В жандармерию мне пришлось пойти работать из-за того, что моё недешевое лечение любезно оплатила в кредит мэрия Пенькова, и свой долг я мог отдать только соглашаясь на работу городовым Пенькова, контракт был заключен всего на 24 года…
Мы уже достигли сердцевины этого невзрачного квартала. На перекрестке я увидел стоящего с посохом городового, он тоже заметил нас и государственными жестами приказывал нам остановиться и припарковать транспорт.
— Хорошо печеньку разжевал? Хихикать не будешь? — подмигнул мне автор, и скрипнув дверью вышел из машины прямиком навстречу городовому. Машина как-то поблекла за время нашего пути, бока уж не серебрились, двери подозрительно громко скрипели, да тормозные колодки скрежетали мама не горюй, кабздец ей пришел короче. Я проследовал за автором, осторожно прикрыв за собой дверь, которая держалась буквально на честном слове. Поравнявшись с государственным слугой Гимениус, на безопасном расстоянии от городового, забулькал какие-то фразы:
— Бу бу бубубубубубубу Бульбуб, бубуб, бульбуль буль буб бу бубубубубубу — сказал Гимениус.
Вместе с содержанием рассказа «Пеньковский городовой» в мою кровь впитались и богатые сноски, и небольшой ограниченный словарь разговорник, естественно с транскрипцией, резиновый диалект был не сложен, частично я понимал содержание фраз обращенных к городовому. Смысл сводился к тому, что Гимениус сразу сказал, что он де автор, и здесь мы проездом, и если городовой пороется в кулуарах своего бессознательного, он легко вспомнит, чьему перу обязана своим появлением местная действительность и все такое. И у меня и у Гимениуса были искусственно сочиненные каменные ничего не выражающие лица, еще бы никто не хотел получить по шее массивным костяным набалдашником.
Вот это да, и резиновые глаза могут расширяться от удивления, буквально через минуту молчания городового, порылся он, видать, в бессознательном. Ну, так вот через минуту глаза его плохо-прорисованные и тусклые полезли на лоб. На лице его резиновом, возникла положительная гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. Да, вы не поверите, тусклое прорезиненное госсущество улыбалось и это означало одно — он узнал создателя.
— Буб, бу, бубунь-бунб бу бу бу дубу буду бубубу дудудубу ду бубубубу дудуду буууууу бууууууу — сказал городовой, захлебываясь от волнения смешанного с искренним уважением и восхищением к автору.
— Буууууууууууууууууу — провыл в ответ Гимениус.
Городовой рассыпался в комплиментах, он выражал свое благоговение мастером слова и благодарил последнего за возможность возникнуть из пустоты. В ответ Гимениус указал на разваливающееся Субару и пробулькал что-то мне не до конца понятное про Черные автобусы. Резиновый городовой, задумавшись, мотнул головой, и мы побрели вглубь района. Через полквартала мы втроем вышли на оживленную площадь.
Что тут было! При появлении Гимениуса на площади возникло стихийное ликование. Боевые Черепахи завидев Гимениуса подняли в воздух автоматы и пистолеты, и, улюлюкая палили почем зря в воздух, какой-то старик и помощник Перельман тут же повисли на мастере. Все были перевозбуждены и счастливы. Гимениус! Гимениус! — кричали с разных сторон.
— Ба да тут знакомые все лица — громыхал зардевшийся от смущения Гимениус.
В глубине площади виднелся черный роскошный автобус, ах какой красивый мощный прямо таки завораживающий автомобиль. Павловские Черные Автобусы Жизни имеют богатую легендарную историю — напомнил Тим Род, в руках его был черный толстый талмуд в обложке из грубой свиной кожи с толстыми картонными страницами с иллюстрациями и чертежами, Корректор прочел обложку «Сказка о…»
Глава 12 (с бонусным приложением) Поземные женщины. Волшебные процедуры
— Ты что думала так просто тебе и умереть дадут? Ну и дура ты в таком случае. Совершенно не знаешь местных обычаев. Кого быть может, и казнили бы в два счета, даже и шоу не устраивали бы такое грандиозное, но только не тебя малышка. И пусть тебе будет горько услышать то, что я сейчас скажу…