Три десятка кургов одобрительно взвыли.
-Потому я вождь – Астар-лунг сын Кхота, оставляю этих двоих жить.
Старейшины и многие другие таарцы завопили почти в унисон: «Позор!»
Вождь Астар не обращая внимание на крики приказал воинам взять Костуна и Аилин под стражу. Курги быстро подхватили их под руки и потащили из гудящей толпы прочь.
Всё случилось так быстро, что не успел Костун опомниться, как они уже покинули поселение агалунгов небольшим отрядом, и быстрым маршем направлялись на север.
Должно быть, для спешки у молодого вождя агалунгов имелась веская причина, их отряд состоящий примерно из полсотни воинов не остановился даже с пришествием темноты. Роскошь непозволительная для Великого Леса. Но мародер помнил, что это не Бер, и у этого южного Грол-Таара совсем иные леса.
В отряде вождя оказалось три шамана, поэтому пленников не стали связывать, а оставили под их присмотром.
Агалунги бежали в самом оптимальном темпе, не быстро и не медленно, очевидно приберегая силы. Аилин скоро показала себя неплохой бегуньей, чего Костун совсем не ожидал от шаманки, девчонка таила в себе массу сюрпризов. Но как ни была сильна духом и физически шаманка, к вечеру она всё же стала уставать, чего с гордым видом старалась не выказывать, пока со всего размаху чуть не расстелилась по земле, зацепившись за древесный корень. Костун славившийся скоростью и чутьём сумел подхватить её и не прекращая бега закинуть на закорки. Этот почти акробатический трюк вызвал бурю эмоций у бежавших рядом агалунгов, которые восторженным гиканьем приветствовали такую поразительную ловкость.
Бежать в лесу ночью занятие непростое. Мародер сам не валился с ног, как и Аилин только благодаря сверх развитому чутью. Будь на Костуне броня он бы и не поморщился, но сейчас приходилось до рези в глазах всматриваться в землю под ногами. Как агалунги почти бесшумно неслись вперёд, казалось просто удивительным.
Ещё днём, когда только вышли из небольшого поселения, мародер у одного из воинов заметил мета-броню, и потому сейчас зная, что она где-то рядом чувствовал себя гораздо увереннее, чем раньше. Даже то неясное чувство тревоги исчезло без следа.
Думая об этом Костун, почти кожей ощущал мета-броню находящуюся, от него в каких-то десятках метров. Мародеру в голову закралась мысль, что возможно он смог бы использовать её окажись она рядом с ним. Практика мародеров доказала это ещё очень давно, даже будучи не в броне, а находясь с ней рядом, человек способен активировать заклятья. Другое дело, что не всегда это кончалось удачно. Костун надеялся, что до таких экстремальных мер дело не дойдёт, вождь Астар казался таарцем, с которым можно договориться.
-Что-то не так, - внезапно прошептала Аилин прямо в ухо Костуну.
-В чём дело?
-Впереди засада, там колдуны.
-Этого ещё не хватало…
Один из шаманов агалунгов тоже что-то почуял.
Отряд замер, Костуна и Аилин затолкали в самый конец. Воины вытащили клинки из ножен. Астар тихо раздавал указания кургам.
В лесу повисла какая-то недобрая тишина, мародер почувствовал, как у него пересохло во рту, как всегда в ожидании боя.
Ночная тишина и вправду через мгновение взорвалась криками и рёвом заклятий. Ночной лес осветился колдовским огнём. Началась свалка.
Трое шаманов, как и любые в их положении пытались всеми силами прикрыть воинов, которые устремились вперёд. Враг явно превосходил их числом и колдовской силой. Костун кожей чувствовал, как сжимается круг, в центре которого скоро должны остаться только трупы.
Аилин тоже это видела, и потому, не взирая на опасность быть убитой агалунгами начала творить заклятья.
На этот раз мародер понял, что представляли из себя эти чёртовы лучи невероятной концентрированной силы, которыми шаманка атаковала его раньше. Без сомнения это заклятье представляло из себя призму, по структуре очень похожее на Инферно или Базуку, отличаясь от них, очень тонкой фокусировкой. Такое решение при плетении заклятья как убедился Костун оказалось на редкость удачным. Аилин без труда пробивала щиты красных колдунов, не готовых к такому. От такого заклятья можно укрыться только перераспределяя мощь Материального щита на разные участки, на что способны не многие. Неприятным открытием для Костуна стало, то что в том памятном бою Аилин била Призмой не на всю доступную ей силу.
Красные колдуны с вступлением в схватку Аилин перешли в оборону, агалунги взревев боевой клич стали наступать.
Мародер видел, как вождь Астар безрассудно бросился вперёд прямо на колдунов. Его курги бесстрашно последовали за ним.
-Назад! – закричал Костун, пытаясь остановить безумцев. – Назад дурачьё!!!
Звуки битвы поглотили его крики, таарцы почти достигли колдунов.
Аилин интуитивно поняла чего, так испугался мародер, закалённый в непрестанных битвах с колдунами, и в последний момент попыталась прикрыть агалунгов щитом.
Огненный дождь мгновенно вспыхнул как зарево восходящего солнца, как только агалунги приблизились достаточно близко. Трое шаманов в отличии от Аилин не смогли ничего сделать увлёкшись обманчивым отступлением красных колдунов. Шаманка вако же сумела защитить от гибели девятерых воинов, включая молодого вождя, остальные медленно умирали, превратившись в живые факелы.
Ночь наполнилась криками умирающих.
Теперь Костун мог видеть, скольким колдунам они противостоят. Их оказалось пятеро. Мародер остался хладнокровен, цепким взглядом он пытался найти броню – его единственный шанс выжить.
Шаманка всё прекрасно понимала, агалунов осталось всего одиннадцать, один шаман пал от заклятий красных колдунов. У них не осталось никаких шансов, врагов осталось ещё несколько десятков.
Девушка взглядом нашла глаза Костуна, как будто прощаясь. Мародер понял, что та творит какое-то жуткое заклятье, готовясь отправиться к праотцам прихватив с собой как можно больше врагов.
-Не смей!
Аилин молитвенно воздела руки.
Мета-потоки пришли в движение, закручиваясь у сердца шаманки. Мародер понял, что творимое шаманкой очень похоже на одно из могущественнейших заклятий тавматургов – Жертву. Извращённая версия Предела, с одним существенным отличием, тавматурги редко приносили в жертву себя.
Костуну претила сама мысль, что шаманка погибнет подобным образом.
Мародер вспыхнул такой ненавистью к колдунам, и на миг ему даже показалось, что пламя Инферно зародилось где-то внутри.
Разум вдруг взорвался знанием, Костун так как будто делал это всю жизнь мгновенно сплёл знакомую структуру и выпустил мощь Инферно.
Заклятье заревело, поглощая врагов.
Всё произошло за какие-то мгновенья и не многие уцелевшие стояли посреди пепелища. Красные колдуны сгорели вместе со всеми воинами баалов или их приспешниками. Теперь по обугленным телам выяснить это представлялось невозможно.
Аилин так и замерев с воздетыми вверх руками потрясённо смотрела на мародера, сотворившего заклинание без мета-брони.
-Рассказы о тебе ни сколько не приукрашены кург Костун, поистине ты великий воин и колдун, - заговорил Астар, нарушив тишину.
Костун поражённый тем, что он сделал никак не меньше Аилин, просто стоял потрясённо молча и оглядываясь на дело рук своих.
Сотворённая им структура Инферно фактически ничем не отличалась от той, что использовала мета-броня для аккумуляции мета-энергии, вот только Костун никогда не обладал даже сотой частью силы, которую он недавно выпустил против колдунов. Те просто обратились в прах, щиты не продержались и мгновения. Мародер убедился только в самой возможности такого совсем недавно – наблюдая, как Жнец уничтожал сотни таарцев. Откуда у него взяться такой силе?
Мозг Костуна пронзило воспоминание – Тотем-души.
Мародер мгновенно покрылся липким потом страха. Неужели он случайно активировал артефакт? Поэтому он может колдовать даже без брони?