Но пока не пришли вести о первых атаках на полисы все мирились с таким положением дел. Но, то, что долго так продолжаться не может, понимали все. Напряжение в воздухе с тех пор как таарцы всё ближе подходили к Орготу, первому пограничному полису, становилось всё более явным. Мародеры и охотники словно потревоженные берские медведи в любой момент готовились напасть на любого, кого сочтут угрозой. А за угрозу с недавнего времени стали принимать и последнее оставшееся командование Альянса и самого генерала Ворона.
Буря наметилась ещё ночью, когда пришли известия из Оргота.
Одна из многочисленных армий племён напала на него вечером, захваченные в боях артиллерийские установки и другое снаряжение армии Альянса, сильно упростило им задачу. Небольшой полис, которых в Бере около пяти десятков, был захвачен практически за несколько часов. В лагере об этом стало быстро известно, и на следующее утро он стал похож на развороченный осиный улей.
О неизбежности произошедшего знали все. Мародеры и охотники не имели никаких сомнений, на тот счёт какая участь ждёт небольшой пограничный полис, население которого в шесть раз меньше их собственного лагеря. У него ни одного шанса выстоять и пару дней, но от этого, волнение, поднявшееся в лагере не стало менее тихим. Это стало своего рода сигналом к действию и бойцы Альянса, приготовились взять всё в собственные руки, если командование не способно больше принимать решения.
Угрюмые мародеры и охотники, собравшиеся у крепости, где размешался командный центр, ждали появления генерала Ворона.
Капитаны, которые высыпали из крепости, как только начала собираться толпа пытались урезонить бойцов, но у них ничего не получалось. Мародеры и охотники смотрели на командиров, а те собравшись вместе крепко решили, выяснить политику оставшегося командования Альянса.
Гул вокруг крепости стремительно нарастал, шумел уже весь лагерь. Теперь уже только командиры звеньев, держали бойцов в достаточном удалении от крепости, чтобы не случилось беды.
Командование осознало, что нужно предпринимать какие-то действия, если оно не хочет иметь дело с бунтом.
К командирам вышел Стагот.
Колдун этот имел самую жуткую репутацию, среди всей колдовской братии, хоть они и не имели собственных объеденных одной целью структур, ими негласно командовал именно он.
Все прекрасно об этом знали, а потому притихли, колдуны оставались той силой, с которой приходилось считаться и мародерам и охотникам.
Стагот выйдя из крепости, направился прямиком к командирам, которые стояли обособленно. Оказавшись с ними рядом, после небольшой паузы, он заговорил:
-Я понимаю ваше волнение и потому прошу выслушать меня внимательно. События приняли такой оборот, что бездействие кажется вам напрасным и даже предательским. Но на, то есть причина…
-О какой причине ты говоришь колдун? – спросил один из охотников.
-Её узнают лишь некоторые из вас, такова воля Ворона.
Командиры зашумели, но Стагот остался спокоен, и терпеливо дождался, когда все утихнут.
-Где сам генерал?
-Почему мы не видели его уже месяц?
-Почему не он говорит с нами?
Вопросы посыпались один за другим.
Колдун поднял руку, призывая к тишине.
-Как я и сказал, из вас это узнают лишь некоторые.
-Тогда кто это будет колдун? И почему мы все не можем услышать то, что ты хочешь сказать?
-Это решение генерала Ворона и чем руководствовался он, отдавая мне это распоряжение, я не знаю. Если вы готовы слушать, я назову имена, которые он мне передал.
Командиры снова зашумели, всё происходящее мягко говоря выглядело странно.
Но поняв, что колдун неумолим, и продолжает стоять на своём даже и после нескольких брошенных угроз, командиры стихли готовые слушать.
Стагот стал произносить имена.
Всего он назвал их сотню. Имена Серого и Азы, в том числе.
Где не пройдёт охотник, там непременно проскочит мародер.
Поговорка охотников
Небольшая крепость, раньше служившая простой пограничной заставой, теперь превратилась в огромное каменное строение. Редкое для Бера явление, камень почти невозможно добыть в лесах, его привозили издалека.
Сотню командиров, как мародеров, так и охотников, сопровождал сам Стагот. Все следовали за колдуном молча, не без некоторой настороженности, ведь сотня, которую назвал Стагот, представляла из себя собрание самых сильных и закалённых командиров. Кто знает, что на уме у колдунов?
Стагот привёл всех в подземное помещение, которое вырыли совсем недавно, в некоторых местах вместо стен виднелась чёрная земля. В помещении оказалось тесно, не говоря о том, что низкий потолок, действовал мародерам и охотникам на нервы. Стагот же дождавшись пока все встанут по местам, вызвал шар испускающий сильный свет и поднял его к потолку, стало значительно светлее. Закончив с этим, колдун сказал:
-То, что вы увидите не должно покинуть эти стены. Предупреждаю, что зрелище это для вас необычное и потому будьте благоразумны, не делайте поспешных выводов.
Стагот посмотрел на дверь, что находилась, прямо противоположно той в которую все вошли.
Деревянная, дверь грубо сколоченная из кусков древесины, отворилась и на пороге её показался колдун, ни кем иным, человек облачённый в чёрный балахон быть не мог. На руках он держал поднос, на котором лежала голова. Голова генерала Гая Ворона.
Броня на мародерах и охотниках стала угрожающе наливаться энергией.
Все взгляды обратились на Стагота, требуя немедленных объяснений. Колдун остался невозмутим и ещё несколько мгновений внимательно всматривался в лица окружающих его командиров, после чего сказал:
-Это действительно голова генерала. Гай Ворон погиб чуть больше месяца назад, не оправившись после ранения, ядовитой стрелы, пушенной рукой специально подосланного убийцы. Предчувствуя конец, он приказал мне найти Ургаша, - Стагот указал на колдуна держащего поднос, - чтобы тот воскресил его после смерти.
-Ты говоришь о некромантии колдун, чёрном колдовстве! Неужели ты думаешь, если эта голова заговорит, мы будем выполнять её приказы! Ворон мёртв и тут на подносе лежит подтверждение этому! – исходя гневом, ревел Арк, один из командиров охотников.
Стагот громко призвал к тишине, пока мародеры и охотники, не наделали глупостей, после чего дал возможность говорить Ургашу.
-Вам, конечно, не приходилось иметь дела с некромантией? – спросил колдун.
-Мы воины. Зачем нам это тёмное колдовство?
-Ну, хоть кто-то из вас имеет представление об этом учении?
Из рядов мародеров выступил Ролонд, один из самых опытных и старых воинов.
-Я имел дело с некромантией.
-Тогда вы будете свидетелем того, что я говорю, - сказал Ургаш. – Некромантия на самом деле не имеет никакого окраса это ни добро, ни зло. Питает её чистая энергия, такая же какую вы применяете в броне. Существуют, конечно, и те, кто извращают ритуалы высокой некромантии и к моему сожалению таких много. Подобно тавматургам эти безумцы используют эманации смерти, страха и боли, для своих ритуалов. Я никогда не пользовался подобными методами и генерал это знал, почему и попросил меня об услуге.
-Возможно, то, что он говорит правда, - нехотя сказал Ролонд. - Я никогда не был свидетелем подобного «воскрешения», но даю слово, что если с нами и заговорит, какой-то дух, то это будет дух Ворона, некоторые некроманты и правда работают только с чистой энергией.
Мародеры молчали, ожидая, что колдун скажет дальше. Ролонд был не из тех, кто стал бы лгать, даже в мелочах.
-Ритуал, что я провёл с телом генерала, не совсем обычен и не многие знают о его существовании. Состояние духа, в котором сейчас находится генерал Ворон не совсем обычно…