— Это Милдред, — сказал Шарль, — Себастьян де Абвиль, мой гость и … — Шарль замялся, но лишь на мгновение, — будущий оруженосец, — Милдред слегка склонила голову, — К несчастью мальчик не привык к неразбавленному вину и теперь у него болит голова, — обронил мимоходом барон.
— Вам следовало предложить ему молоко, — без всякого стеснения проворчала женщина и бросила строгий взгляд на Шарля.
— Она была моей кормилицей, — усмехнулся де Кармел и поэтому позволяет себе некоторые вольности. Не смущайся, она добра, хотя выглядит очень грозно. Ты можешь без всякого опасения принять её помощь.
Ноги Милдред, обутые в мягкие кожаные башмаки бесшумно ступали по тростнику, устилавшему пол. Она собрала остатки ужины
— Я уже приготовила отвар, его вполне хватит на двоих.
— Кто почтил нас своим присутствием в такую рань? — спросил де Кармель
— Не так уж и рано, — отозвалась Милдред. — Солнце давно стоит в зените, — Она собрала все что хотела и уже двинулась к двери, — Отец Пьера ждет вас в большом зале. С ним духовник и дама де Олби.
— А Инессе что тут понадобилось! — нахмурился Кармель, — меньше всего хотел он видеть свою нареченую. Если вчера вопрос наложения брачных уз не казался ему столь уж болезненным, то сегодня все изменилось.
Часть 4. 2
Оставайся здесь, Себастьян, — сказал Шарль, но тут же передумал, — или нет, идем со мной. Так будет лучше.
Себастьян не мог знать почему это будет лучше, но повиновался с охотой. Он опасался оставаться один. Большие комнаты все еще страшили его. Если рядом не было барона, то и днем в спальне казалось неуютно.
Они спустились в большой зал по винтовой лестнице. Шарль любезно приветствовал гостей. Себастьяна он им не представил, кивнул мальчику на скамью в оконной нише. И Себастьян устроился там наблюдая за дневной суетой большого зала. Слуги укладывали на козлы столы для трапезы, служанки меняли тростник на полу. Две поджарые охотничьи собаки резвились по залу, ка будто они были во дворе. Шарль прикрикнул на них и собаки тотчас ретировались все к той же оконной нише. Себастьян поджал ноги и забился в самый угол ниши. Одна из собак вспрыгнула на скамью и улеглась рядом с ним. Вероятно это было её место.Поразмыслив, Себастьян пододвинул к ней расшитую подушку, на которую было сел. Собака дернула острым ухом, положила голову на синий бархат, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Мальчик решительно не интересовал её больше. Но вторая собака, та что осталась на полу, настойчиво обнюхивала Себастьяна. Она тыкала его носом до тех пор, пока мальчик не протянул руку и не погладил шелковистый загривок. Тогда она улеглась под скамьей.Собаки были короткошерстные, странной незнакомой Себастьяну породы. И так дружелюбны. Загадка крылась не глубоко! Себастьян был одет в камизу Шарля, одежда несла на себе запах хозяина — вот почему собаки так милостиво приняли мальчика.
А вот Пьер, с которым Себастьян уже был знаком, подобного дружелюбия не проявлял. Он то и дело бросал испепеляющие взгляды в сторону нового пажа. А должен был бы внимательно прислушиваться к разговору барона и гостей и при необходимости служить им. Тем более, что одним из визитеров был его родной отец.
— Должен сказать, что полностью доволен вашим отпрыском, дорогой мой друг, — с улыбкой говорил Шарль, — он показал себя усердным и благоразумным. Через три зимы можно будет подумать об обряде посвящения.
— Рад слышать это! — отвечал отец Пьера, родовитый и состоятельный рыцарь. — Я желал бы, чтобы до тех пор мой сын оставался при вас, барон. И даже если вы вступите в брак… — тут он многозначительно взглянул на молодую даму, что сидела напротив в кресле с низкой спинкой. Дама улыбнулась и взглягула на Шарля.
— Теперь такие трудные времена, наследники герцога Нормандского воюют за лены. Время думать о походе, а не о браке, — отвечал Шарль.
— Если Король Юноша призовет нас под знамена, то последует ли Пьер за вами, или останется в замке Рено? — спросил отец Пьера.
— Моим желанием было бы видеть его рядом в походе. Но последнее слово за вами.
— Я отвечу через время, теперь же у меня есть к вам дело, которое я хотел бы обсудить наедине…
Шарль ушел с отцом Пьера. И даже не взглянул в сторону Себастьяна. Мальчик оставался в обществе собак до самой трапезы. Он не мог сойти со скамьи, как бы ни были дружелюбны псы, но стоило Себастьяну спустить ноги на пол - они принимались рычать. В конце концов он устал все время быть в тревоге и уснул. Растормошила его Милдред.