— Как тебе не надоест, — промолвил Себастьян, рассеянно следя за ловкими движениями барона. — Возишься с этой вонючей рыбой.
— Когда то это занятие поддерживало меня.
— Ты был свободным рыцарем, столько всего видел.
— Да уж, особенно когда слонялся по свету со щитом, мечом и пустой сумой. Рыбная ловля весьма полезное занятие, поверь мне, особенно когда на охоту в лесах большинства высокородных сеньоров наложен запрет.
— А на воды не наложен?
— Вода переменчива, как характер женщины и она так же умело скрывает грехи… — Шарль вышел на берег и опрокинул садок. — Ола! Сегодня мы в прибытке. — рыба, сверкая серебристой чешуей, забилась в траве.
Юноша вздохнул и устремил взгляд на противоположный берег. Там у подножия зеленых холмов изгибалась дорога на бург, поля были усеяны маленькими фигурками крестьян и запряженных в бороны лошадей. Кое где на маленьких полосах сервы пахали на себе. Весенние работы на полях начались, каждый день был залогом будущего урожая. Тяжел труд тех, кто обрабатывает землю. Они надеются, что их защитит небо и синьор, которому предназначено сражаться, сами они должны сеять и убирать хлеб, косить луга, корчевать пни для новых полей, чистить рвы, строить замки и крепостные стены, если это потребуется господину, платить подати, да мало ли что еще? В этом мире все определено заранее и каждый знает свое место. Но Себастьян не мог бы сказать с уверенностью — знает ли он.
— Ты опечален тем, что отец не пожелал видеть тебя на свадьбе? – вывел юноши из задумчивости голос старшего друга.
— Нет, меня не интересует мачеха и ты знаешь я не люблю шумные собрания и празднества. Этот двор в Арси, что я стану делать там?
— Присягнешь графу … приятно проведешь время.
— Сомневаюсь, что мне понравиться…
— Клянусь гвоздями креста господня, в первый раз вижу юношу, который не стремиться блеснуть при дворе своим умением владеть оружием и благородными манерами.
— Если они есть, — усмехнулся Себастьян, — Там будет турнир? — спросил он с бОльшим интересом.
— Да, и охота, и пиршество. Состязание , игры, танцы и множество прекрасных дам…
— Ах, Шарль, ты же знаешь я не умею обращаться с дамами.
Себастьян присел на корточки у кромки воды, зачерпнул полные ладони. Чистые прохладные струйки потекли между его пальцами, стремясь вернуться в реку.
— Искупаемся, — с невинной улыбкой спросил у Мишеля юноша, он прекрасно знал, что де Кармель терпеть не может холодной воды.
— Я еще не лишился разума, - выбирая рыбу из сети вполне серьезно, отвечал рыцарь, полностью увлеченный на редкость богатым уловом. – Нет, ты только посмотри , — он поднял за хвост здоровую рыбины, которая извивалась в бесплотных попытках освободиться. В этот момент Себастьян снова наклонился, погрузил ладони в реку и неожиданно метнул в де Кармеля целую пригоршню воды, Шарль вскрикнул от неожиданности и выпустил рыбу. В последний раз серебристая чешуя блеснула на солнце и добыча Шарля ушла в глубину.
— О-о-о … — целый поток отборной ругани сопровождал эту потерю.
— Мне так жаль! — смиренно сложил руки в умоляющем жесте Себастьян.
— Ах ты… — вне себя от гнева де Кармель откинул сеть подальше на берег, и с угрожающим видом обернулся к Себастьяну. Барон намеревался проучить дерзкого юнца, но вероломный уже сбросил камизу, соллерты и не раздумывая кинулся в воду, вздымая вокруг себя фонтаны алмазных брызг. Из камышей с криками поднялись утки. Кармель смотрел на золотистые руки и плечи, которые появлялось и вновь скрывалось в голубых струях. Себастьян отплыл подальше и крикнул с середины реки.
— Эй, вода еще холодная, но хорошо остужает голову и никаких мыслей о дамах…
Кармел махнул рукой и рассмеялся. Немного помедлив он тоже принялся раздеваться. Ему следовало остудить не только мысли. При виде обнаженного юноши он почувствовал обычное болезненное напряжение. Неудовлетворенное желание терзало его давно и стало уже привычной пыткой, в которой Шарль иногда находил некоторую сладость.