- Да, я знаю ты всегда держишь слово, но сейчас речь не об этом. Я был одинок, Шарль и если не счастлив то хотя бы спокоен в обители святого Винсента. Ты показал мне нечто… удивительно прекрасное и навсегда лишил покоя. Ты позволил мне любить. Был добр.
- Почему ты говоришь так, будто все кончилось.
- Теперь я люблю тебя Шарль и боюсь потерять.
Де Кармел приподнялся на локте и заглянул в глаза юноши, они были полны слёз. Как бы он хотел осушить эти озера печали горячими поцелуями, но вместо этого Шарль осмелился только провести ладонью по щеке, все еще покрытой нежным юношеским пушком …
Голова Себастьяна покоилась на его плече. Волосы щекотали подбородок и шею.
- Почему ты рассердился, когда я говорил с дамой. Она не понравилась тебе?
- Отчего же? Дама ле Сабль очень красива…
- Ты хотел бы… Шарль расскажи мне, как это бывает, когда ты с женщиной?
- Ну… это приятно… в общем как бы тебе сказать…— смутился Шарль, - Похоже на… — он пытался облечь бесплотное в осязаемую форму, — Нет, это невозможно выразить словами.
- Ты можешь показать мне?
Шарль задохнулся и едва выдавил из себя.
- Не думаю. Придёт время ты сам узнаешь.
- Почему не сейчас?
- Потому, что я не женщина. Спи…Шарль наклонился и очень осторожно коснулся губ юноши, но Себастьян с неожиданной страстью приник к нему и жадно отдался долгожданной ласке, вынуждая Шарля сделать поцелуй более глубоким. Это было выше сил.
- Себастьян, мальчик мой, ты не знаешь, что творишь! – высвобождаясь из объятий простонал он.
- Вот так? – Себастьян смеялся, - что же ты молчишь. Это то самое, что нравиться женщинам? – дразнил он.
- Да. И многое другое. Мы поговорим об этом, только не сегодня.
- Как пожелаешь.
Последовало долгое молчание, которое ни один из них не решался нарушить. Потом Себастьян произнёс
- Шарль!
- Что?
Я знаю об этом достаточно… лошади, собаки… они ведь не прячутся.
- У людей чувства сложнее, иногда их приходиться скрывать. Не убегай от меня больше, ладно.
- Обещаю! Когда я захочу уйти ты первый узнаешь об этом.
Шарль придал этим словам совсем иной смысл. И он неожиданно принял решение, которое ставило крест на его любви.
***
Разногласия были забыты на следующее утро. Шарль с Себастьяном отправились на прогулку верхом.Но все же ночной разговор продолжал тревожить юного де Абвиля.
Белоснежный арабский жеребец стелился над землей в стремительном беге, быстрее ветра несся он в сторону леса, уже тронутого багрово – желтыми красками осени. Вперед, вперед! Дразнящее ощущение опасности, бешеная скорость, легкость поступи породистого животного создавали иллюзию полета. Себастьян отпустил повод и не сдержал восторженного крика, исторгнутого из самого сердца.
— Быстрее, … быстрее, — хотя подбадривать жеребца не приходилось. Когда перед ними возникло препятствие – сложенная из круглых камней стена, когда-то ограничивающая поле, юноша резко толкнул пятками бока коня и тот взвился над коротко срезанными подсохшими стеблями ржи и перемахнул и стену и глубокую канаву, скрывающуюся за ней.
— О Господи! – переводя дух и ощущая как замирает сердце, произнес барон де Кармель, который с опушки леса следил за этой безумной скачкой. — Когда-нибудь он свернет себе шею.
— Ну…что? Ты видел? Видел? – разгоряченный Себастьян резко осадил жеребца около Шарля.
— О, да! Я видел! Ты … у меня нет слов! Ты был великолепен, восхищение юношей, восторженным сиянием его глаз, заставили Шарля забыть готовые сорваться с губ упреки.
— Нет! – Себастьян легко спрыгнул с седла и перебросил повод через голову коня. – Это Фаэтон был великолепен. Иногда мне кажется, что он вообще не касается копытами земли! Взгляни, он всего лишь немного вспотел, а проскакал три полных круга.
Себастьян хлопнул коня по крупу и, когда тот прянул в сторону, засмеялся перехватил повод, притянул к себе горбоносую морду и поцеловал бархатные теплые губы. Фаэтон тут же облизал лицо хозяина длинным розовым языком.
— О, …! Довольно, довольно…Я тоже люблю тебя! Себастьян подвел коня к деревьям, обвил повод вокруг обломанного сука дуба и принялся расстегивать подпруги. Шарль с улыбкой смотрел с какой заботой юноша обтирает бока своего любимца жгутом из сухой травы. Фаэтон был единственным существом, которое пользовалось расположением молодого де Абвиля и при этом не вызывало ревности Шарля. Давно ли де Кармель привез из аббатства святого Винсента спящего мальчика. И что же? Золотоволосый ангел превратился в ослепительно прекрасного языческого бога. Он мог бы соперничать красотой с Давидом. Благодаря неустанным упражнениям стройное тело юноши приобрело силу, но не утеряло гибкости, Себастьян раздался в груди и плечах, под туникой и шоссами явственно обозначались рельефные мускулы. Однако, узкие бедра и длинные руки и ноги делали его фигуру безупречной. Гордо посаженная голова с копной шелковых кудрей, чистый высокий лоб, патрицианский профиль, который он, быть может, унаследовал от матери, молочная белизна щек, красиво очерченные нежные губы и глубокие мечтательные карие глаза. Непостижимым образом этот облик соединял в себе изысканную женственность и рыцарскую твердость, томную мечтательность и неуемную энергию пылкой юности. Сильная рука и верный глаз отличали Себастьяна даже среди более опытных воинов. Удар его был расчетлив и всегда достигал цели, а в искусстве стрельбы из лука ему не было равных, хотя барон и ворчал, что это оружие не для рыцарей, а для презренных серфов.