– К чему это… к чему! Ты прав не надо было мне приезжать сюда.
Генри поднял измятый берет и подал своему бывшему наставнику.
– Ты прав, не надо было. Богатых невест достаточно и в Испании, – буркнул Хьюго.
– Хорошо, я приму это к сведению, – Перси сокрушенно вздохнул. Начало беседы никак не способствовало её благополучному завершению. Насколько он знал Хьюго, тот любил поучать других, но когда пытались заговорить о собственных делах Стенли…То что он собирался предложить Хьюго должно было вызвать целую бурю возмущения. И всё же Генрих продолжал. – Есть одно дело…это касается тебя.
Подозрительный взгляд Хьюго заставил Генриха в сомнении помедлить.
– Я жду, – раздраженно поторопил Стенли. Он проявлял своё обычное нетерпение. Перси смирился с неизбежным.
– Знаешь, Хьюго, если бы не ты, моя жизнь сложилась бы иначе. Удел всех младших сыновей – прозябание в оруженосцах у какого-нибудь синьора, до посвящения, а после, как повезет. Получив рыцарские шпоры я должен был бы продать свою верность и свой меч тому, кто больше заплатит.
– Неужели ты служишь Лотарингскому герцогу только из-за денег?
– Конечно нет. Он платит мало, зато не слишком обременяет меня службой. Время от времени я исполняю некоторые его поручения, может их и набирается на сорок дней в году. Мне также обещан баронский титул, всего лишь обещан… но я хочу сказать не о том. Я не нуждаюсь ни в чьих милостях и свободен в выборе кому и как служить. Поверь, Хьюго, моя свобода и всё, чем я владею, далось мне нелегко. Но ты учил меня не только витать в облаках, но и владеть мечом и держаться в седле, ты учил меня побеждать. Благодаря тебе я обрел достаточно, чтобы вернуть свой долг. Теперь было бы справедливо… – сэр Генри в сомнении помедлил и решительно закончил, – я мог бы помочь тебе.
Хьюго в недоумении замер, но уже в следующий миг кровь бросилась ему в лицо. Он вскинулся, как необъезженный конь, сжал кулаки и закричал.
– Ты?! Да как ты смеешь говорить со мной так? Или забыл, кем я был для тебя? И с чего ты взял, что должен мне? Дерзкий мальчишка, это не твоего ума дело. Я исполнил то, что обещал твоему отцу, лорду Перси, у нас с ним собственные счеты… и как ты посмел возомнить о себе так много. Он мне должен… проклятье! Ад и пламя, он мне должен…
Генри знал эти вспышки гнева и даже не пытался успокоить разбушевавшегося Хьюго, просто ждал.
Когда поток ругательств и богохульств, обрушенный на его голову иссяк, Перси удовлетворенно кивнул и сказал.
– Оставим это. Следовало ожидать, что ты ответишь именно так. И всё же я всегда готов повторить слова, которые тебя задели. – Генрих совершенно овладел собой и смотрел на Хьюго спокойно, без тени гнева или раскаяния. Взгляд его больше не открывал истинного чувства. – Поверь, я и вправду хотел увидеть тебя, – повторил он, – а что до нашего разговора, давай будем считать, что его не было.
Хьюго насупился и угрюмо молчал. Он хотел бы, но не мог забыть ни одного слова. Раньше они с Генрихом так не ссорились.
– Должно быть тогда, двенадцать лет назад я не сказал тебе самого главного…начал Стенли.
– А теперь у нас нет на это времени. Смотри, Хью, они едут! – Сэр Генри протянул вперед руку и указал на дорогу.
От замка спускались долгожданные всадники. Повозки, сопровождавшие большой выезд герцога тянулись позади.
В клубах пыли было ещё трудно различить, кто возглавляет кавалькаду охотников. Хьюго надеялся, что рядом с герцогом нет леди Изабеллы, что она благоразумно решила поберечь свою красоту для предстоящего турнира.
Увы, надежды его рухнули. Смех, крики, лай собак уже доносились до опушки, рыцари и дамы быстро приближались.
– Они загонят лошадей раньше, чем выследят оленя. – покачал головой граф Стенли.
Теперь он ясно видел, кто скачет впереди.
Среди всадниц одна особенно выделялась гордой осанкой, надменным выражением лица и богатством наряда. Это и была племянница герцога леди Изабелла де Шатле.
– Дамы едут развлекаться. – Сказал Генри, – Приятно провести время, поиграть в мяч на траве. Эта поляна вполне подходит, если конечно твои приятели из лесного народца не рассердятся. Их ведь не потревожит шум?
Перси вернулся к своей шутливой манере, которую Хьюго терпеть не мог. Но между ними сегодня было сказано довольно обидных необдуманных слов. Граф Стенли сделал вид, что не слышал последнего вопроса Генриха и промолчал.