На крыше маленького амбара чудом сохранилось немного соломы, и юноша смог накормить коня. Свой голод он утолил куском хлеба и каштанами. Напряжение последних дней, безумное стремление скорее увидеть короля, постоянное, почти осязаемое ощущение нависшей над Ричардом опасности, страх не успеть вовремя, ожидание погони – все это окончательно истощило душевные силы де Флора. Он уже не чувствовал усталости, пребывал в лихорадочном нервном возбуждении и почти не спал. Краткие остановки Себастьян позволял себе только потому, что иначе бы его загнанный конь пал на дороге.
Но здесь, в затерянных среди непроглядной ночной мглы в развалинах древней часовни, превосходящая все мыслимые человеческие силы усталость взяла своё. Тепло и относительная защищенность расслабили Себастьяна.
В странном забытьи, которое еще не было сном, но уже не являлось бодрствованием он протягивал окоченевшие руки над костром и сквозь сбитые в кровь, потрескавшиеся от мороза пальцы, смотрел на пламя. Широко открытые глаза и остановившийся, безучастный взгляд свидетельствовал о том, что мыслями юноша перенесся очень далеко. Он невольно придвинулся как можно ближе к огню и незаметно для себя задремал. Милосердный ангел хранитель осенил его своими крылами и послал сновидение, которое вернуло юношу в недалёкое прошлое.
Огромный камин пылал, обдавая его жаром… Король стоял рядом, так близко, что можно было протянуть руку и прикоснуться. Но Себастьян не смел, он только смотрел на своего повелителя.
- Как же случилось, что ты нашел меня? – низкий голос Ричарда заставил сердце взволнованно трепетать.
- Само провидение направляло мой путь, - отвечал Себастьян. Рахиль, та девушка еврейка из горной деревни, предупредила меня, и я бежал от преследования, высланного графом Мейнхардом, потом Нейджл указал дом, где вы остановились. Увы, я пришел слишком поздно…
- Ты ничего не смог бы изменить, Себастьян, их было слишком много. Я видел тебя в толпе… но как ты мог проникнуть сюда в Дюрнштейн? - Ричард отошел и сел на скамью. – Почему не вернулся в Англию?
- Я не в силах был оставить Вас, государь. Мне казалось, что… юноша смутился и замолчал, потом едва слышно произнёс, - что я должен увидеть Ваше Величество. Тогда я представился бродячим жонглером и следовал за Вами
- Ну вот, теперь ты видишь…. Жалкое зрелище, не правда ли? - король горестно покачал головой. Что я сделал не так, Себастьян? – он отвернулся к окну. Сквозь щель в ставнях залетали мелкие снежинки и тут же таяли, не достигнув устланного тростником пола. Сердце Себастьяна трепетало от сострадания, но он не смел выказать его, дабы Ричард не принял порыв за оскорбительную жалость.
- Милорд, - граф де Флор сделал несмелый шаг к Ричарду, но сказал совсем не то, что хотел бы, - Герцог Леопольд узнал меня…
- Я понял это. – Ричард по прежнему смотрел в сторону, возможно отвечая Себастьяну он думал о своем, - Планы Бабенберга не всегда легко просчитать. Он до сих пор не может простить мне обиды, нанесенной под Акрой, но дело не в том… Леопольд выбирает. Между императором и королем Англии. Однако, - Ричард обратил свой взор к юноше, лёгкая улыбка скользнула по твердо очерченным губам , напряженное выражение лица несколько смягчилось, - Он допустил тебя ко мне. Сказал, что будет счастлив, если этим вечером звуки твоих песен скрасят мое вынужденное уединение.
- Значит ли это, что завтра, по моему следу бросят погоню?
- Если ты вообще выйдешь из замка. Бедный мой мальчик, вдруг переходя от меланхолии к отчаянию, воскликнул Ричард, - Меньше всего я хотел бы стать причиной твоей гибели.
Эти слова привели Себастьяна в неистовый восторг. Он позабыл о смущении, бросился к ногам короля и обхватил колени Ричарда
- О, мой возлюбленный повелитель, вы знаете, я счастлив был бы умереть ради вашего освобождения… Ради одного взгляда, одного поцелуя!
- О, Боже! Себастьян! Ты не должен…Не смей и помышлять об этом, - отшатнулся Ричард, но руки юноши были столь нежны, а губы так горячи…Они обжигали ладони Ричарда, тело короля, против его воли отозвалось на ласки юного любовника.
- Милорд, о милорд… не отталкивайте меня…уже не контролируя своих порывов, твердил Себастьян, - теперь, когда я могу быть с вами… принадлежать вам…он тяжело дышал и дрожащими пальцами пытался распустить пояс короля.
Эта пагубная страсть приведет нас на край бездны. Я приносил покаяние, – сопротивление Ричарда слабело, король зарылся пальцами в мягкие, еще влажные после мытья волосы юноши. – Сколько раз я исповедовался и каялся, но стоит мне увидеть тебя, прекрасного как Адонис…