отребовали документы, которые благополучно остались в рюкзаке. - Плевать на пиво, я думал, ты к завтрашнему вечеру доползешь, - сегодня Драгнил выглядел бодрее обычного. Да что говорить, он выглядел лучше, чем всегда за последний год: в его потухшем взгляде вновь читалась жажда к жизни и какой-то мерцающий огонек. - Доплыву, если верить прогнозу погоды. Терпеть не могу дождь, - в окне блеснула молния и через несколько мгновений раздался ошеломляющий раскат грома. - От зараза - он повесил зонт на дверную ручку и поставил мокрые кроссовки в углу. - Кажется я надолго. - Только не говори, что ты на пять минут хотел зайти, - Нацу зевнул. - Завтра днем, вообще-то, мы улетаем, если помнишь. Ты уже решил, кстати? - Я об этом хотел поговорить. Чай будешь? - Никакого алкоголя? Драгнил, ты меня пугаешь, - Грей расположился на диване, с которого прекрасно видно и кухню, и друга. - Ого! У тебя так чисто со времен переезда не было. Ты в кое-то веки сделал уборку? Нацу переехал в небольшую лофт-студию на другом конце города сразу после известия о гибели Лисанны. Он ничего не хотел делать, буквально живя среди облачков пыли, вздымающихся от каждого чиха (аллергия), и кучи мусора, которая с кухни постепенно разносилась по всей комнате. - Захотел и сделал. - Блин, я замерз, пока ехал к тебе. Давай уже быстрее ставь свой чайник. Нацу зажег конфорку, языки пламени вспыхнули голубоватым свечением. Драгнилу хотелось начать разговор, как можно быстрее, ведь впервые за несколько месяцев он сам лично попросил друга явиться средь белого дня и без выпивки. Он хотел поделиться недавними мыслями, изменившими вектор его направления. Больше всего на свете Драгнил не жаловал перемены. Ему нравилась размеренная студенческая жизнь, нескончаемые пары и кофе из автомата на перерывах. Ему нравилось каждое утро в любую погоду встречать Лисанну с автобуса и вместе идти на занятия. Ему нравилось лишний раз приходить к ней в гости, чтобы выполнить «очень сложный» проект. А потом нагрянули ужасные перемены. Они застали сонного Нацу в неожиданном звонке поздней ночью; в рыданиях старшей сестры, просившей приехать в больницу; в словах, которые навсегда врезались в память. «Нацу! Нацу! Это Мира, срочно! Алло! Нацу! - вопила она зареванным голосом: - Лисанна... в больнице! Врачи говорят шансов почти нет». Он уже смутно помнил, как одевался, как ловил такси и мчался в больницу. Слишком сумбурно и смято. Нацу хотел успеть. Он просил таксиста утопить педаль газа; он буквально взлетел на третий этаж, где сидела Мира с родителями; он сидел в мучительном ожидании хоть каких-то известий о состоянии подруги. Нацу опоздал. Лисанна ушла навсегда. А вместе с ней, пытаясь поднять рухнувшую Миру, потух и он. Жизнь превратилась в черно-белое кино. Серые стены, серое небо, серое настроение. Нацу раздражался буквально от всего. Почему эти люди ходят и смеются, как ни в чем не бывало? Но... Их любимые места в лекционной аудитории заняли другие студенты. Автобус приезжал на остановку, и толпы людей разбредались по своим делам. ...жизнь шла своим чередом. И тогда, совсем обессиленный, он сдался. Он забрал документы с ВУЗа и съехал с общежития, предпочел довольно-таки уютный лофт. Ему нравилось это место из-за незнакомых улиц, новых лиц и кирпичных стен, в первый же день увешанных распечатанными фото Лисанны. Лофт - его святилище, его храм, его отдушина. Его попытка сбежать от реальности. Нацу добровольно загнивал в своем болоте. Прокуренная одежда, постоянные головные боли и фриланс отвлекали его внимание, пока не приходила ночь. Город засыпал, и тишина вперемешку с монотонным гулом трансформатора давила на него всем весом. Он не боролся, позволяя себе погрязать в тяжелых мыслях, и не скрывал слез. Но никто не видел его нервных срывов: ни родители, ни Леви, ни Грей. Нацу лишь изредка подпускал кого-либо к себе, чаще разговаривал по телефону с Мирой, которая не смогла смириться с гибелью сестры и уехала в Нью-Йорк. Но у судьбы были другие планы. В декабре он наткнулся на блог некой Lucky_heart, которая писала: «Если вам, как и мне, пересадили сердце, или у вас стряслась другая жизненная хрень, просто дайте себе второй шанс и улыбнитесь». Кажется, она была права. Она выжила, она дала себе шанс, она смогла. Так чем же Нацу хуже? - С меня хватит, - сказал он себе тогда и впервые появился на кладбище. Четыре с половиной месяца спустя, за день до прихода Грея, стены с фотографиями опустели. - Я хочу восстановиться на факультете, - сказал он сейчас, копошась у плиты. Он даже не смотрел на Грея, ему было достаточно знать, что друг слышит. - Серьезно?! В июле вступительная кампания, я думаю, ты сможешь восстановиться на прошлый курс. Вскипела вода. - Посмотрим, но с лофта переезжать не буду. - Ты потянешь? Ведь времени будет меньше на работу. - Я фрилансер, Грей, я всегда найду время и возможность заработать на крышу над головой. Кстати, вы не продали мой билет на концерт? - Не-а, как раз хотел поинтересоваться, мне выставлять его на Amazon или как? - Или как. Ты я и Леви на концерте любимой группы, что может взбодрить лучше? Грей наблюдал, как Нацу заливает в две стеклянных чашки с заваркой кипяток. - Ты, я, Леви и Люси. - Люси? Это кто? Вы решили найти мне замену? - Леви хотела сама рассказать. Ты же знаешь ее, вечно где-то лазит. Эта Люси не местная, осела в Кливленде после пересадки сердца. Ну я и предложил взять ее с нами. В конце концов, билетов четыре, а нас до вчера ехало только двое. Новый человек в их маленькой и уютной компании? Это было сложно, но Нацу впервые хотелось хоть каких-то перемен. - Я попробую дать себе второй шанс, - он выругался, отпив из чашки. - Обжог язык. - Вы уже зарегистрировались на полет? - Блять, точно. Я забыл! - Звони Леви, а я включать ноут, не хочется мне возле туалета сидеть. - Набираю.