Я стоял так, расставив согнутые трясущиеся руки в стороны, пытался устоять на ногах. Сделал шаг в сторону выхода из парка, потом еще… и еще. Шел медленно и осторожно, будто семнадцатилетний пацан боится разбудить предков, возвращаясь после тусовки. Затея увенчалась успехом, я стоял под аркой на выходе глядя на монотонность серого тумана. На дороге ни машин, ни прохожих, светофоры неисправны также как и моя психика.
В таком состоянии я быстро уставал. К психологу я срезал через переулки, в одном из таких я присел на тамошнею расположенную кем-то шину. Набрал Антона Алексеевича, но связь не позволила дозвониться. Тогда я попробовал вновь представить его перед собой и мне чуть было не удалось. Он на миг появился рядом, но почему-то мигал как от приступа эпилепсии и вскоре исчез. Походу, мои чертоги разума не способны нафантазировать образ дольше чем на три секунды.
Продолжая идти по глухим переулкам я опасался за себе любимого. Не понимал что вообще происходит и надеялся узнать как прибуду к Антону. Мне никак не удавалось осознать, я вагался с одной точки зрения к другой, но всё также просто не принимал версии моего схождения с ума. Всё такое реальное, я могу это потрогать и ощутить…
Я добрался до поликлиники, с душевной болью выбил там дверь и поковылял коридорами к отделу психологических консультаций. Везде пусто… вновь ощутил головокружение, до пункта назначения я уже чуть ли не полз по стене. Когда в мыслях появлялась парковая аллея, я на долю секунды перемещался туда, но тут же возвращался. Приходилось не думать ни о чем. Ступенька… вторая, третья. Еле держался за перила, клонило пасть с лестницы.
Второй этаж, мне нужно в конец коридора. Кое-как ускорился, но вдруг предчувствовал что-то странное. Участок пола передо мной внезапно исчез, вместо него теперь здесь была бездна. Необходимо как-то перебраться через эту яму. Я вспомнил про слова Антона Алексеевича, мне нужно представить перед собой объект. Закрыл очи, мысли опять оккупировали территории моего мозга. Этого не существует… я уверенно шагнул во тьму и бесследно растворился в её объятиях. Почувствовав падение, мне перкрыло дыхание. В таких ситуациях ты готов вспомнить всё, что угодно. Будто впал в обморок, находясь в обмороке…
Очнулся. Меня обливали водой медики. Я нахожусь в редакции, валяюсь там где мне позвонил Антон. Рядом стоял Андрей Павлович и еще несколько наших работников и среди них нет ни Сергея, ни Дениса, ни Бориса. Взялся за голову, сказал стоящим надо мной, что я в порядке. Андрей дал им денег за вызов, напоследок мне выписали валерьянки и удалились.
Оставшись с Андреем Павловичем наедине, я на кураже попросил его пересказать все последние события до моей потери сознания. Снова его фирменная поправка очков, он посмотрел на меня как на больного, впрочем таковым я и являлся.
– Ты ворвался ко мне в кабинет, бредил о каком-то Сергее и еще о ком-то, я не разобрал… потом ты ушел, но вскоре снова вернулся и продолжил бредни. Я предложил тебе пойти домой и отдохнуть, ты кивнул мне, вышел, а там я уже услышал грохот
Я пулей выскочил из офиса. У меня было куча вопросов к Антону Алексеевичу, я набрал его и предупредил о визите. Он не был занят.
Двигаясь по коридору, я инстинктивно остановился примерно в том же месте, где в моем воображении образовалась бездна. Неуверенно прошел этот участок и зашел в кабинет к психологу. Антон спокойно писал что-то у себя в тетраде, я молча присел напротив.
– Какого черта со мной сейчас происходит? – недоуменно спросил я. – В парке познакомился с людьми, а теперь узнаю, что их не существует в природе.
– Значит, подействовало… – сказал Алексеевич, не отводя глаз от тетради.
– Подействовало что? – все так же не понимал я.
– Надо выразить удивление, – произнес психолог, встав со своего стула, и подошел ко мне.
– НЛП, Вячеслав Олегович, НЛП…
Образовалось забвенное облако. Теперь я смотрел на моего психолога в непонятках. Я отождествлял себя с психом-колясочником. Школьником, попавшим на пятый курс университета. Я был словно ребенок, которому сказали, что Деда Мороза не существует.
– Какое к черту НЛП?
– Нейролингвистическое программирование. Вы мне льстите… вы и вправду не помните наш договор?
– Какой договор? Может наконец-таки перестанете выражаться загадками?