Таким образом, материалы из Среднего Поволжья позволяют установить, что железные стремена, идентичные самым ранним дальне VI вв., видимо, вместе с савирами. Однако, в этот период стремена не играли важной роли в наборе снаряжения восточноевропейских племён и были, по-видимому, достоянием отдельных тяжеловооружённых всадников. Большее распространение стремена получают с приходом в степи Европа в конце VI в. аваров, которые скорее всего, уже достаточно широко их использовали. Хотя ранние формы их практически неизвестны, об их конструкции можно судить по находке из Среднего Поволжья и следует, видимо, отнести к предперещепинским образцам. Одновременно появляются новые типы рубящего оружия, больше приспособленные для конной рубки (палаши, мечи с длинными рукоятями), способствовавшие возникновению сабли. Всё это позволяет полнее представить историю развития не только стремени Среднего Поволжья, но и всей Восточной Европы в целом, а также доказать наличие постоянных контактов с Южной Сибирью в области боевого снаряжения всадника.
"Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии". Новосибирск: 1990. С. 61–70.
Валерий Павлович Никоноров
К вопросу о роли стремян в развитии военного дела
В работах по военной истории древности появление стремян часто рассматривается как эпохальный революционный скачок в развитии военного дела. Это, к примеру, утверждал в своей нашумевшей монографии Л. Вайт, который напрямую связал внедрение стремян в боевую практику раннесредневековой Европы с образованием там феодальной аристократии конных воинов [White, 1966, р. 1–38]. Некоторые исследователи полагают, что стремена были насущно необходимы классической античной тяжеловооруженной коннице (катафрактам), тогда как их отсутствие делало бы практически невозможным применение бронированными всадниками их главного наступательного оружия — пики. Согласно этому мнению, стремена были изобретены гораздо раньше, чем это может быть установлено на основе дошедших до нас данных, однако они первоначально изготавливались из органических материалов (кожи, веревок, дерева) и поэтому не сохранились в археологических комплексах [Кызласов, 1973; Littauer, 1981, р. 103–104; ср.: Werner, 1956, S. 53; Dalton, 1964, pl. LXVIII; Рунич, 1973, с. 169; Кляшторный, Савинов, 1994, с. 101, 102]. Впрочем, помимо невозможности подтвердить эту теорию археологическими находками, она имеет еще один, причем весьма существенный и труднообъяснимый момент; на многочисленных памятниках древнего искусства, изображающих конных бойцов и датируемых временем ранее IV в., нет ни одного достоверного изображения стремян.
По этим причинам идея об очень раннем изобретении стремян остается только гипотезой, требующей более строгих доказательств, чем чисто логические рассуждения. Можно согласиться со следующим заключением по данному поводу; «Так же трудно поверить в то, что знающие металлообработку народы использовали бы в течение длительного времени или же в большинстве случаев веревочные, кожаные или деревянные стремена без изготовления их заменителей из бронзы или железа, как и считать, что неметаллические стремена никогда не существовали просто потому, что они не сохранились и не могут быть найдены при раскопках» [White, 1966, р. 19].
Прототипы стремян иногда видят на некоторых памятниках искусства рубежа новой эры из Индии [Leshnik, 1971, р. 147; Littauer, 1981, р. 99–100, рl. XXI]. Например, свисающая от седла крюкообразная опора под ногу конника на кушанской гемме II в. н. э. из Британского музея [Nikonorov, 1997, vol. 1, р. 58; vol. 2, р. 14, fig. 37/е] и особенно стремявидная левосторонняя подножка, известная по материалам из погребений начала IV в. — Чанша и Аньяна в Китае [Вайнштейн, 1991, с. 220–221, рис. 97]. При помощи таких односторонних подножек наездники без труда запрыгивали в седло, даже если оно было высоким.
Вообще же реальные парные стремена, сначала деревянные, окованные листовым металлом, а потом и цельнометаллические появились в странах Дальнего Востока в ІV–V вв. [Амброз, 1973, с. 83, 86; Вайнштейн, 1991, с. 223; Littauer, 1981, р. 102–103; Swiçtoslawski, 1990, s. 25–27]. Не позднее середины 1-го тыс. железные стремена попали с Дальнего Востока в Центральную Азию и Южную Сибирь [Кляшторный, Савинов, 1994, с. 101–102; Шульга, Горбунов, 1998], а затем при посредстве местных всаднических народов, двинувшихся на запад в различных потоках Великого переселения народов, они были занесены в Европу. В ее восточной части этот элемент экипировки конника мог оказаться уже в конце V — первой половине VI в. [Измайлов, 1990].