Дрозда двадцать четыре запекли в пирог...
С криком, Taмаак поднял светящийся шар над своей головой, затем с силой метнул его вниз. Джейнвэй почувствовала, что бесполезный крик предупреждения вырвался из ее горла. Она бросилась вперед, хотя она не знала то, чего она надеялась достигнуть. Это чистый инстинкт, попытка остановить неизбежное.
Конечно, это была какая-то бомба. Это будет страшный суд, который она увидит перед смертью, это ее последнее заявление, и она искренне была готова исследовать эту самую большую из границ. Она заглядывала смерти в лицо, так часто, что было трудно поверить, что она, наконец, пришла.
Часть ее была в ярости, что так просто Taмаак убьет тысячи невинных людей.
Она думала больше о нем, чем об этом. Но вот доказательство, медленно падало на сцену, чтобы разбиться и взорваться в ногах императора.
Он разбился. Он не взорвался.
Шар разлетелся, как стеклянный. Осколки полетели во все стороны, и сияющий туман поднялся вверх, как дым - дым живущий своей собственной жизнью. Он извивался и корчился, и она смотрела, как он направился прямо к Беитеку. Он насильно проник в его нос, глаза и рот почти насилуя его. Он изогнулся назад в беззвучной агонии. И тогда он пропал.
Его рот широко раскрылся, почти невозможно широко, и самые ужасные звуки, которые когда-либо слышала Джейвэй, вырвались из него. Они пронзили ее душу. Джейвэй открыла рот в беззвучном крике боли и повалилась на колени, схватившись за уши, в то время как воплощение мук продолжало нападать на нее.
Они были криками, но более того: они были воплями не только голосов, но и разума и души. Она сразу поняла, не зная, как она узнала, что она слушала: последние звуки и мысли и чувства миллиардов скеданов, беспомощно наблюдавших гибель своего мира. Она свернулась на сцене, не в силах удержаться, и жгучие слезы сопереживания вырвались из ее глаз. Джейвэй не могла дышать, могла только беспомощно всхлипывать, оказавшись во власти оружия Тамаака, как муха в паутине. Вокруг нее, другие отреагировали аналогичным образом. Она никогда не думала, что услышит звук плача Тувока.
Стали пирог резать и раздалась трель, то запели птицы...Вот такое блюдо да королю на стол!
Один из всех тысяч свидетелем опустошения от оружия Tамаака, Семь плакала с жестокой радостью. Это было тем, что означал детский стишок. Это было тем, что показало появление четырех и двадцати черных дроздов. Все время, так или иначе, она знала о присутствии оружия, и того, что оно сделает.
Пирог был разрезан, и черные дрозды действительно пели, напевая голосами самых невинных, кто перенес невыразимые муки. И это было действительно вкусное блюдо для Императора, который сознательно и единолично вызвал все это. Все присутствующие, даже те, которые смотрели на видеоэкран, могли услышать крики, умственные и физические, смерти. Но Беитек, один из всех них, чувствовал все. Слезы из ее единственного настоящего глаза потекли вниз по ее лицу. Она подняла свою голову и увидела двадцать четыре черных дрозда кружащихся плотным кругом.
Затем, по одному в порядке правопреемства так быстро, что это заняло всего несколько секунд, Семь почувствовала как люди, чьи воспоминания, она разделяла, уходят.
Теперь она рыдала от боли, от резкого чувства одиночества, после того как несколько дней ее окружали тысячи. Она снова была одна. Птицы летели все быстрее и быстрее, пока они не расплылись в ее залитом слезами взоре и объединились в другой образ-образ, одной маленькой девочки.
Анника Хансен рассмеялась и радостно закружилась вокруг в своем легком белом платье словно порхая. Ее белокурые локоны качались, и когда она остановилась, она посмотрела прямо на Семь из Девяти. Она улыбнулась, показывая крошечные, прекрасные зубы, приложила свои руки к губам и послала Семи из Девяти воздушный поцелуй.
Затем она ушла.
ГЛАВА 25
Тишина давила на уши Джейвэй, как что-то физическое. Она чувствовала, себя так словно ее тело весило тысячу килограммов, когда она изо всех сил попыталась поднять свою голову и убрать волосы со своих глаз.
-Беитек- прохрипела она. Около нее Tувок и Ниликс прилагали усилия чтобы встать на ноги, по-видимому столь же истощенные как и она.
Беитек стоял там, где она видела его в последний раз. Казалось, он был вырезан из камня, настолько неподвижным он был. Его глаза были широко раскрыты, его рот был широко распахнут в беззвучном крике, хотя сейчас он был пугающе безмолвным.
Тонкой, серебристой струйкой слюна стекала с его губ. Его глазные мешки были мертвенно серого цвета.
-Он мертв?- спросила Джейвэй.
Taмаак ВРИИС, сопровождаемый Сшемаак, встал перед ее взором. –Нет-, ответил он голосом, который дрожал от усталости. –Но разум покинул его. Он может выздороветь через несколько лет, но пока, он никому не сможет больше вредить. Вы слышали, как гибнет наш народ, капитан. Он испытал это.
Старая поговорка, - мелькнула в голове Джейвэй: Пусть наказание соответствует преступлению. Она обидела Taмаака, полагая, что он будет втягивать невинных в свою месть. Оружие, которое теперь выглядело как куча битого стекла, было предназначено для одного человека, чтобы Беитек пережил на своей шкуре то же самое несчастье, которому он подверг миллиарды невиновных жителей Скеды.
Она по-прежнему не позволил бы Taмааку использовать оружие, если бы она знала.
Правосудие необходимо осуществлять с помощью правовых средств, а не мести глаз за глаз.
Но она не могла спорить с глубоким удовлетворением, которое она чувствовала в своем животе.
Taмаак поднял руки в универсальном жесте капитуляции. Он повернулся к Ханариту. -Я приму любое наказание которое вы скажете. Все мои люди примут его. Мы жили только, чтобы увидеть этот час, и вот, все свершилось.
Xaнарит выглядел ужасно. Его глазные мешки были ярко-зелеными, когда он покачал головой.
-Нет, мы обидели ваш народ, Тамаак Вриис. Я надеялся облегчить Вашу встречу с ним здесь публично. Я не знал о…. - Его голос затих, когда он уставился на живую оболочку своего Императора.
- Это вы, - выдохнула Джейвэй, поняв все, когда она посмотрела на Xaнарита. - Вы спасли нас от Ку, обеспечили нам аудиенцию с императором Беитеком. Вы говорили нам - Вы сказали, что у нас есть друзья на Лхиаари.
Xaнарит кивнул. -Да, капитан Джейнвэй. Я знал, кто вы и кого вы перевозили. Прошу прощения за то, что обманул вас, но это был единственный способ, который я мог придумать в такой короткий срок, чтобы правосудие свершилось.
Ничего, о чем Вы сказали в вестибюле, не было частным. Я поставил это так, чтобы все, что происходило, слышал и видел каждый человек в империи. Я знал, что вы будете противостоять Беитеку с тем, что вы узнали и что он признается в этом. Я надеялся способствовать пониманию, раскрыть секрет, вынудить Беитека признать совершенное им преступление, и … что сделано, то сделано. Император больше не может управлять, и как глава Лора, я должен взять на себя, его обязанности.
Он повернулся, лицом к толпе охваченной странным молчанием. Устройства записи были все еще включены. У Xaнарита теперь было полное внимание миллиардов.
-Император Беитек все еще жив,- сказал он, своим ясным и сильным голосом.
Он стоял прямо - идеальный образ справедливого лидера. –То, чему все мы подверглись, был сильный телепатический опыт, посланный в наши умы Taмааком Вриисом, скеданом. Все мы слышали то, на что это походило, чтобы засвидетельствовать уничтожение миллионов. Император Бeитек, действия которого вызвали такой ужас и смерть, на самом деле испытал то, что мы только слышали. Его ум не смог этого вынести.
Тамаак и его народ подверглись ужасной несправедливости. В то же время я не согласен со способом, который они избрали для поиска справедливости. Моим первым действием в качестве исполняющего обязанности императора будет прошение перед Лором и народом простить его.
Он протянул руки к толпе умоляюще.