Придя к выводу, что бездействием ничего путного достигнуть нельзя, я с превеликим трудом встал. Кувырки с лестницы сказались на моей физической кондиции не очень хорошо. Особенно на ногах. Мне бы костыль какой или палку, но жестокая судьба лишила меня и этого.
Добравшись до стены, я принялся обшаривать окрестности. Передвигаться пришлось в темноте, потому как выяснилось, что коробку со спичками я благополучно посеял. Со мной по-другому быть просто не могло.
Первой находкой оказался большой платяной шкаф, скромно стоящий в углу. Размышляя над тем, сгодится ли он в качестве предмета, я быстро отмел эту версию. Поднять его и выволочь на свежий воздух я мог бы только с помощью телекинеза, но, увы, моя магия взяла долгосрочный отпуск.
Второй находкой была еще одна дверь, неподалеку от шкафа. Открывая ее, я услышал скрип, отдающийся аж в зубных нервах. Передернулся, замер. За дверью нашелся еще один коридор, не такой длинный, как предыдущий. Кончался он новой дверью, закрытой. Из-под нее пробивался свет, тусклый и желтый, словно древний пергамент.
Разевая по своему обыкновению рот и тараща глаза, я просто стоял и соображал. Поначалу решил, что у меня галлюцинация, но, несколько раз ущипнув себя, убедился, что свет из-под двери действительно струится.
Положение стало угрожающим. Если тут до сих пор кто-то живет, то, выходит, я нарушил границу частных владений, вломился, так сказать, посреди ночи и устроил форменный дебош. Не думаю, что стража погладит меня за это по головке, даже если я снова назовусь Дуду Леттинпупсом.
С другой стороны, кто в здравом уме и твердой памяти будет жить в таком доме? Кто сможет создать здесь атмосферу домашнего уюта, какой гений? Ответ очевидный — никакой. Скорее всего, тут заседают криминальные элементы, возможно, здесь у них логово, специально предназначенное для вынашивания злодеяний. Будь криминальным элементом я, то без колебаний выбрал бы в этом доме одну из комнат и сказал: «Отныне здесь наш штаб!» — и сорвал бы аплодисменты у подельников. Но я — не злодей, вот в чем закавыка, а всего лишь измученный жизнью маг. Следовательно, отсюда мне пора линять. Фанты фантами, но кому хочется разгуливать по городу с ножом между лопатками? Меня не поймут. Да и спать на спине, думаю, будет не очень удобно.
«Уф, теперь есть причина взять ноги в руки, — подумал я, отступая. — А насчет трофея… забегу в дом по соседству и стащу оттуда какую-нибудь дрянь. Авось кролик не проболтается!»
Отойдя от двери на несколько шагов, я остановился.
«Погоди! — сказал внутренний голос, появившийся опять некстати. — Тут что-то не так!»
Я поинтересовался, что именно.
«Подумай логически! Почему тебя не бросились искать после того, как ты столько орал, топал ногами и падал с лестницы, создавая грохот, сравнимый со сходом горной лавины? Почему?»
Откуда мне знать?
«А потому, что в комнате, где горит свет, пусто. И не произойдет ничего страшного, если ты заглянешь туда хотя бы одним глазком!»
Внутренний голос лучился от находчивости, а я сплюнул.
«Неужели тебе не любопытно? Где же твой неутомимый дух исследовательства?»
Я ответил, что он остался дома, в лаборатории. Но не мог не признать к своему ужасу, что голос прав.
Мне было любопытно. Даже очень. Так, что, казалось, зачесался позвоночник.
— Только на полминуточки, — сказал я себе и икнул. Потом еще раз.
Вот чего я боялся. Икоты. Отсрочив свое появление, она все-таки решила отыграться на несчастном Брауле. А я только подумал, что хотя бы в этот раз обойдется… Ну почему именно сегодня, сейчас, когда я в самом сердце зловещего логова, ей нужно соблюсти традицию? Подождала бы, когда мы выберемся отсюда, к гоблиновой бабушке!
Так или иначе, отступать поздно. Одной рукой зажимая рот, вторую я вытянул, точно слепец, и шагнул к двери. Тишина, точнее говоря, полное отсутствие вооруженных ножами злодеев, не могла не вселять надежду. Пока никто не бросается на меня — и на том спасибо.
Истинный Браул Невергор, трус из трусов, уповал на то, что дверь будет заперта изнутри, и чуть не разразился криком, когда оказалось, что это не так. От легкого толчка дверь поехала на смазанных петлях. Кто-то не пожалел масла, чтобы сделать их бесшумными, а это наводило на подозрения…
Скакнув в сторону, я прижался к стене — на всякий пожарный. И, зажимая рот, наблюдал, как передо мной медленно разворачивается панорама комнаты. Не большая и не маленькая — средняя, я бы сказал. Прямоугольная, словно кирпич, с камином как раз напротив двери, круглым столом в центре и несколькими стульями. Обои грязные, оборванные, засиженные насекомыми. Стены в некоторых местах зияли дырами, сквозь которые просвечивал деревянный каркас.