— А кулон был… настоящим? — осторожно спросил Кирилл.
— Я не знаю, — пожала плечами Шаэрл. — Выглядел в точности как настоящий… Я не могу видеть волшебную ауру.
Бойцы переглянулись. Сергей встретился глазами с Женей и кивнул.
— Уважаемая Шаэрл, — осторожно начала Женя, — а если на вашего мужа подействовали волшебством — его можно рассеять?
Шаэрл посмотрела на девушку с плохо скрываемой горечью:
— Для этого надо бы знать, какое это волшебство… Это ведь не обычное обворожение и даже не контроль над человеком… иначе я попыталась бы сделать это там, никуда не уходя — у меня в доме есть… был жезл с заклинанием рассеивания… Думаешь, девочка моя, я бы сбежала, не попытавшись?
— А если фальшивый кулон волшебный… можно рассеять его чары? — Женя, проигнорировав «девочку», интонацией выделила слово «фальшивый». И увидела, как Гламери, хоть и не участвуя в разговоре, разом изменилась в лице. Шаэрл бросила ошеломлённый взгляд на настоятельницу — та улыбалась.
— Можно, — задумчиво сказала Гламери. — Можно попробовать. Но неправильно развеивать то, что не нами создано.
— А если фальшивый кулон создан со злыми целями — разве не верно будет восстановить баланс добра и зла? — хитро поинтересовалась девушка.
Настоятельница опять улыбнулась:
— Можно и так сказать… Но для этого нужно приблизиться к Моурнгриму.
— И у вас есть заклинание для развеивания волшебства?
— Есть… но, боюсь, у солдат Жентарима свой взгляд на то, кто должен приближаться к… правителю, а кто — нет.
— А можно… ну… зарядить этим заклинанием вот этот предмет? — и Женя положила перед Шаэрл патрон. Обычный, не из тех, что даровала Мистра — кто знает, может, рассеивание просто уничтожит волшебный же патрон. — Чтобы оно сработало при сильном ударе?
— Можно, — Гламери, кажется, даже не удивилась. — Это сложнее, но можно.
— Что вы хотите сделать? — Шаэрл чуть рот не раскрыла от удивления.
— Мы хотим, чтобы при большом скоплении народа фальшивый кулон Ашабы исчез, — твёрдо сказал Сергей.
С уступа плац перед Кручёной Башней был как на ладони — место оказалось отличным. Женя, Вилем и Кирилл лежали тут уже час — подстелив плащ-палатки и накрывшись другими плащ-палатками, которые Сергей, Витя и Азалар, сейчас укрывшиеся под деревьями ниже, тщательно припорошили снегом — против летунов. С утра потеплело — судя по ощущениям, было чуть ниже нуля, так что окоченеть пока не грозило.
Народ начал собираться на площади в последние полчаса — причём создавалось ощущение, что людей скорее сгоняли, чем собирали добровольно. В бинокль, который был сейчас у Вилема, хорошо просматривались шеренги жентиларов — войска выстроились на плацу в чёткое каре, числом не менее двух сотен. Можно было быть уверенным, что и среди жителей, которых уже собралось около пятисот, шныряют науг-адары. То тут, то там стояли группки разношёрстных наёмников и полуорков — причём вторые держались минимум по пятеро-шестеро, видимо, опасаясь нападок из-за цвета кожи.
На стенах Башни тоже виднелись солдаты, а в воздухе над башней и плацем, не поднимаясь слишком высоко, барражировали четыре грязнокрыла с седоками — точнее, грязнокрылов было три, четвёртый, гораздо более крупный и мерзкий на вид, был, вероятно, тем самым скакуном Эрегула, главаря небесных магов. Женя сквозь прицел без труда узнала в одном из седоков того самого мага с косичкой, который останавливал бойцов перед первым визитом в деревню.
Девушка перевела взгляд на руины хижины Сайлуни — сегодня над ней уже не висело той пакости, что хорошо была видна вчера. Причём и Вилем это почувствовал, когда шли сюда — удивлённо покрутил головой, покосился на Женю, но так ничего и не сказал.
Ага, вот оно!
На площади началось какое-то шевеление. Группа солдат вытолкнула в центр площади нескольких человек — семеро, две женщины и пятеро мужчин. Судя по одежде — ремесленники или фермеры. Знакомых лиц нет — значит, Сулкар на этот раз ухитрился не попасться на глаза.
Толпа колыхнулась, солдаты, как по команде, обнажили мечи.
На балконе над воротами башни, на уровне второго этажа, появился человек. Солдаты на стене моментально сомкнулись, встав с двух сторон от него.
— Вот он, — шепнул Вилем, не отрываясь от бинокля. — Усатый, черноволосый.
— Братья и сёстры мои, — заговорил человек, — судьба посылает нам новые испытания…
Женя рассматривала Моурнгрима в прицел.
Крепкий, хоть и немолодой человек. Волевое лицо, уверенный взгляд, длинные висячие усы, чисто выбритый жёсткий подбородок, чёрные густые волосы с проседью перехвачены то ли ремешком, то ли обручем… Одет в куртку из мягкой кожи, поверх неё — начищенный нагрудник. На груди хорошо виден крупный амулет в виде полумесяца — тот самый кулон Ашабы, названный в честь волшебника былых лет, давшего своё имя и реке, и этой башне.