И тут в его мозгу мелькнула мысль: «Я умер».
Он когда-то читал о людях, которые пережили клиническую смерть, и которых в последствии вернули к жизни, реанимировав. Они тоже видели со стороны свои тела и людей, спасающих им жизнь. Только Рябинина спасать было некому. Он видимо так и останется лежать на этой дороге, пока его тело не подвергнется тлену. Мысленно попрощавшись со своим еще молодым и красивым телом, Рябинин приготовился полететь по темному тоннелю к свету, как это описывали все те же воскресшие, после клинической смерти. Но никакого тоннеля нигде видно не было.
«Значит, все это враки», - решил про себя Рябинин. И тут ему показалось, что он ослеп, что-то до боли в глазах, яркое окутало его, и он зажмурился. Тепло стало разливаться по его телу, начиная от кончиков пальцев на ногах и постепенно поднимаясь к голове. Когда это ощущение достигло своего апогея, Рябинин решил приоткрыть глаза, если это было возможно. Приоткрыв, понял, что яркий свет пропал, а у его тела склонившись над ним, прямо в луже на коленях стоит почти прозрачная белая тень молодой женщины с распущенными волосами.
- Вы? – удивился увидев знакомое лицо Рябинин. – Откуда вы здесь?
- Оттуда, - показала вверх женщина, где вперемешку под шквалом ветра метались черные и белые тени, гремел гром, и сверкала молния, удерживаемая этой заварухой.
- Вставай, ты должен выжить, и спасти их, - превращаясь в белое легкое облако, сказала она. – И передай им, что я их очень люблю, но я не могла поступить иначе. В жизни всегда чем-то приходится жертвовать, даже самым дорогим.
Облако растаяло, дождь начал прекращаться. Но в небе ветер еще рвал облака, они, то разлетались в разные стороны, то соединялись и сталкивались друг, с другом образуя причудливые фигуры. Которые напоминали оперативнику сцену сражения.
Рябинин поднялся с дороги. Он весь с головы до ног был покрыт жижей и теперь напоминал Вини Пуха из мультфильма, когда тот хотел стать похожим на тучку и полакомиться медом диких пчел. Голова кружилась и болела, плечо, куда попала молния горело так, что казалось, его жгли каленым железом. Но Рябинин шел вперед, превозмогая боль и усталость.
- Очнулси, милай, - где-то за спиной послышался скрипучий голос Недоли. – Я ужо думала, что все, не увижу тебя больше. Всплакнула даже, первый раз за сто вяков. Старею… - всхлипнула она. – Значит на покой скоро.
Рябинин хотел ей сказать «пару ласковых», но сдержался, да и шел он из последних сил, так что тратить их на разговоры ему не хотелось.
Дождь прекратился, выглянуло палящее солнце, оно жгло и варило Рябинина своими лучами. Дурнота и тошнота подступили к горлу, ему не хватало воздуха, в глазах потемнело и все поплыло. Последнее, что слышал Рябинин, это скрипучий крик Недоли, она явно кого-то звала, но кого Рябинин уже не понимал. Он опять почувствовал легкость небытия. Ушли все переживания и боль, ему не хотелось возвращаться в свое израненное тело, но подсознание твердило: «Ты должен!» - и он неимоверным усилием воли заставил свое астральное тело вернуться в земное.
Рябинин открыл глаза, рядом с ним сидела Недоля, и стоял старичок, с копной выцветших соломенных волос, торчащих в разные стороны и с такой же соломенной шляпой на голове. Борода его была заплетена в косички с колосками, просторная рубаха пропитана потом, рукава которой были подкатаны по локоть, обнажая шоколадные от загара, потрескавшиеся и морщинистые руки, покрытые пылью.
Рябинин прильнул к жбану кваса, который держали эти руки, и жадными глотками поглощал живительную влагу. Напившись, он сел, головная боль немного утихла, и Рябинин обратился к старику:
- Спасибо, кто вы?
- Это полевой Игнат, брат лесового Кондрата, - ответила за него Недоля. – Тута его вотчина, - обвела она рукой поля ржи и пшеницы.
Полевой закивал головой в знак согласия с Недолей.
- Ты на него внимания не обращай, он онемел тут совсем, все время молчит. Да и с кем тута в поле разговаривать, с ветром что ля? – скрипела старуха, доставая из его котомки кусок ржаного хлеба.