Федулин вылил остатки водки в стакан, пытаясь вытрясти из бутылки все до капли. Влил все, что было в рот, поскреб вилкой по дну сковородки, выудив там пару кубиков заветренной картошки, зажевал их, и уставился затуманенными глазами на Тихомирова.
- А дальше что было? – спросил тот рассказчика.
- Все! Очнулся я под деревом у озера, в своем теле, взял ружье и пошел домой. Жена напустилась на меня. Где, мол, я три дня пропадал? Я ей говорю, ты что, с ума совсем сбрендила? Я утром ушел, вечером вернулся. А она одно твердит, что меня трое суток не было. А потом и сосед мой Макар, ей поддакивать стал, мол, вчера уж сам ходил на мои поиски и у озера был, а меня не видел, и даже зайца принес. Тот говорит, в мою петлю угодил. С тех пор я в лес к озеру не хожу, - потер грязной ладонью свой нос Федулин.
- А корзинку, вы ту с ребенком и котом в лесу не видели? – поинтересовался Андрей.
- Рядом не было, да мне и не до корзинки было. Слава Богу, жив остался, да ноги унес. Почитай двадцать лет уж прошло, а все до мелочей помню, как будто вчера это было.
- Двадцать два с половиной, - поправил его Тихомиров.
Охотник уставился на него своими пьяными глазами, видимо наводил фокус, и наконец, поймав, сказал:
- Если быть точным, то это было в год августовского путча, поднял он указательный палец вверх.
- А вы не ошибаетесь? – удивился заверениям охотника Тихомиров.
- Нет! Я точно помню, - заплетающимся языком ответил он.
- А ребенок? Вы успели его разглядеть? Он какой был? – допытывался гость.
- Ребенок, как ребенок, русые волосики курчавые, белая кожа, глаза серые большие. Возрастом примерно около года. Мне показалось, что это была девочка, - шмыгнул носом хозяин, которому гость уже стал порядком надоедать.
- Девочка? – совсем опешил Тихомиров. Какая еще девочка? Ты точно в тот день не пил?
- Ни грамма! – подтвердил Федулин.
«Нет, не может Антонов быть девочкой. Ему прошлым летом двадцать четыре исполнилось. Все остальное сходиться: кожа белая, волосы русые волнистые, глаза большие серые», - перечислял про себя приметы ребенка Андрей, - «и тут явно чертовщиной попахивает, о которой говорил ему Рябинин».
- Вспомнил! - стукнул себя ладошкой в лоб Федулин. – Когда тень меня за собой поволокла, я видел затылок ребенка. Волосики ветерком сдуло, а за левым ушком, почти у самого виска то ли родинка, то ли родимое пятнышко было в виде звездочки.
Тихомиров нарисовал перед собой образ Антонова, и стал рассматривать его в профиль и анфас, но под его густой шевелюрой никакой звездочки он разглядеть не мог. Другое дело если бы он был лысым. Но на его памяти Антонов никогда лысым не был. Надо будет у приемной матери Антонова спросить, была ли звездочка?
Тихомиров оставил Федулину обещанные пять сотен и уже за полночь отправился к дому Ольги Петровны. К тому времени Федулина развезло окончательно, и он собрался проводить гостя, но сумел дойти только до старого дивана, что стоял в соседней комнате. Тихомиров не успел еще закрыть за собой входную дверь, как услышал богатырский храп.
Ольга Петровна ждала гостя и не ложилась спать.
- Ну, что узнал что-нибудь интересное? – задала она вопрос Андрею, когда тот уже лег на кровать.