- В полглаза, - признался голос. – Нужно быть все время на чеку, вдруг хозяин повернется, или захочет почесаться, а ты дрыхнешь, и не видишь этого. Всегда нужно соответствовать. Я долго привыкал к этому. И теперь иногда могу предугадать твои движения и поступки.
- Так ты и в ванной, и в туалете со мной? – смутилась девушка.
- А что делать? Приходиться, но если тебя это успокоит, то я отворачиваюсь, - хихикнул голос.
- Буду принимать душ, и ходить в туалет в полной темноте, - заключила Тоня. - И сейчас как раз такой момент.
- Да, не смотрю я, куда тебе там надо. Тем более, что я видел тебя уже тысячу раз, - съязвил голос.
Тоня решила отойти в сторону, но тень в самое ухо сообщила ей:
- Хоть за лес отойди, я все равно буду рядом. Так что можешь это сделать прямо здесь.
Через несколько минут Тоня опять попыталась уснуть, и на этот раз ей это удалось, но сон был не долог.
- Эй, проснись! – услышала она шепот тени в самое ухо, - в лесу кто-то есть. Я вижу свет.
Тоня приподнялась на локте и стала всматриваться в лесную чащу. Там действительно что-то мелькало похожее на фонарь или факел. Девушка резко вскочила на ноги и ринулась к свету, и даже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тень остановила ее:
- Не вздумай! – зашипела она на нее, - ты же не знаешь кто это, и зачем он здесь. Нормальные люди ночью дома сидят, хотя, это могут быть и охотники.
Тоня вновь ускорила шаг и приготовилась крикнуть. Но тень снова остановила ее.
- Не надо орать, иди тихо, близко не подходи. Присмотрись сначала, а потом решишь, что делать.
И Тоня, следуя совету своей тени, стала тихо пробираться в заросли, где мелькали световые блики.
Подойдя ближе, стараясь ступать как можно тише Тоня заметила женскую фигуру, облаченную в длинную юбку. В одной руке она держала фонарь, внутри которого горел небольшой факел, а в другой какую-то черную птицу. Птица была мертвой. Девушка это определила, потому что ее голова неестественно свисала на бок. Женщина стояла спиной к Тоне в метрах тридцати, ближе Тоня подойти не решилась.
Свет фонаря выхватил деревянного идола, у которого женщина опустилась на колени и стала монотонно произносить какие-то заклинания, призывая какого-то духа снизойти к ней. Даже в кино Тоня не видела такого: из деревянного идола столбом стал подниматься черный дым, который окутал женщину с головы до ног. И Тоня уже не видела ничего, даже фонарь не мог пробить эту дымовую завесу. К ее горлу подступила тошнота, так как девушка почувствовала запах тлена и гнили. У нее закружилась голова, и она медленно стала оседать на землю, пока сознание совершенно не покинуло ее.
Очнулась она, когда рассвет алел первыми солнечными лучами, и первое, что она услышала, был перепуганный голос ее тени:
- Слава Богу! Я уже не знал, что делать, - причитал он. – Подумал все, тебя тоже сожрала эта темнота. А я не чем не смог тебе помочь.
- Что это было? – спросила у тени Тоня.
- Я думаю, голодный обморок, - ответила тень.
- Нет, я имею в виду, женщину и этот вонючий дым, - оставила без внимания предположения тени по поводу голодного обморока девушка.
- Не знаю, но думаю ничего хорошего. Ведьма что ли какая-то была. Когда дым рассеялся, из столба вынырнул какой-то не то гном, не то карлик, весь всклокоченный, глаза навыкат злые, в рванной рубахе. Взял он из рук ведьмы черного петуха и опять в столб вошел. Я сам опешил. Хорошо, что я уже умер, а то бы в лучшем случае, как ты в обморок грохнулся, - стал подбадривать Тоню голос.
- А женщина? – спросила та.
- А она, когда уходила этому карлику беречь или хранить что-то наказала, - ответил голос.
Тоня поднялась, ее уже качало от голода, но она направилась к деревянному идолу. Но ничего не заметила, кроме капель крови у самого подножья деревянного божества. Злые глаза его, казалось, неотступно следили за девушкой, и ей даже на миг показалось, что они сверкнули зеленым огнем ненависти.
Почти до самого полудня, Тоня ругалась со своей тенью. Их обоих словно подмывало наговорить друг другу гадостей и колких острот. Тоня уговаривала себя замолчать и не спорить с теневым фантомом Юрки Кондратьева, но остановиться не могла. Как будто рот с языком сами решали, что им делать. И если бы тень имела свое тело, тоня бы поколотила ее. В сердцах она старалась притопнуть на нее или наступить побольнее. И тень ей в этом не уступала. Она корчила рожи, удлиняла ей то нос, то уши, то раздувала ее тело в виде воздушного шара, то превращала ноги в колесо или спички, а то делала её волосы в виде львиной гривы, а на ней вырастали чертячьи рога, а за спиной появлялся хвост с кисточкой.