- Настя! - крикнул Митька в открытый сарай. - Поди услужи гостям, Гаврила Олексич приказал.
На пороге появилась знакомая девушка с голубой лентой в косе. Она заулыбалась, обнажив ровные белоснежные зубы, завидев Митьку, ее щеки тронул легкий румянец. Митька же не отрывал глаз от гибкой и быстрой в движениях девушки, и Рябинин уловил легкий флирт между ними. Антонов же был погружен в свои мысли и на происходящее не обращал ни малейшего внимания.
Настя суетилась, накрывая на стол, и словно невзначай бросала взгляды на Антонова, желая привлечь его внимание, но тот сидел отрешенный. Митьке эти взгляды явно не нравились, и он напускал на себя серьезности и раздавал указания, куда что поставить.
Когда стол был накрыт, он отослал Настю обратно в сарай, а прислуживать гостям позвал парня-подростка. Настя уходя, бросила на Митьку презрительный взгляд, фыркнула, как недовольная кошка, и медленно играя тонкой талией и красивыми бедрами, исчезла в темном сарае.
Рябинин усмехнулся, опустив голову, так чтобы Митька не заметил. И как бы между прочим, спросил:
- У Насти ведь есть сестра-близнец. Но отец, от чего-то, очень строг с ней?
- Василиса, она… - осекся Митька, - в общем, не надо вам этого знать.
За столом разговор не клеился, Антонов все делал на автопилоте, а мыслями он был погружен глубоко в себя. Видимо все еще переваривал информацию, которую предоставил ему для размышления Рябинин.
Спустя два часа после сытного обеда, появился другой витязь, Митька представил его Рябинину, как инжерянина Пелгуя, начальника приморской стражи. Тот внимательно оглядел странных гостей и спросил у Митьки:
- Кто они?
- Точно не знаю, но странные уж больно, словно не от мира сего, - ответил тот. - Борис и Глеб, братья они. Хотя мирские имена у них могут быть и другими. Но, только они похожи на святых мучеников Бориса и Глеба, только в молодом обличии. Я список в храме их видел.
Пелгуй с Митькой разговаривали тихо, почти шепотом, но профессиональный слух Рябинина уловил суть разговора.
В открытые ворота вошел пожилой мужичок, судя по одежде, зажиточный купец, с окладистой бородой. Увидев его, Антонов оживился, особенно когда тот обратился к Пелгую с вопросами о том, когда князь назначил пир, сколько гостей он созвал на него, и будет ли на пиру присутствовать его отец Ярослав со своей дружиною?
Когда мужик ушел, Антонов встал, и делая вид, что наблюдает за возней ребятишек на улице, стал незаметно следить за удаляющимся мужиком. Когда тот пропал из вида, Антонов стал метаться по двору, как тигр в клетке, и видимо что-то решив, обратился к Пелгую:
- Мне надо с вами поговорить с глазу на глаз.
Витязь кивнул, и отправил крутившегося рядом с ним Митьку в дом, проверить, как идет подготовка к пиру. Рябинин тоже встал, и намеревался отойти, но Антонов жестом остановил его.
- Можете остаться, я кажется, понял зачем мы здесь, - и уже повернувшись к витязю стал говорить, - мы из другого времени, будущего. Но его может не быть, если мы сейчас не вмешаемся в ход истории. Сегодня 13 июля 6740 года от сотворения мира, а это значит, что ваш князь Александр Ярославич на завтра готовит пир на пятьсот персон, включая свою дружину. А 15 июля зять шведского короля, Биргер на ладьях подойдет к устью реки Ижеры, и когда пир будет в самом разгаре, перебьет всю дружину князя, и завладеет Новгородом. Медлить нельзя! Александр должен выйти к берегам Невы и дать ему отпор.
- Откуда тебе это известно человече? – задал резонный вопрос Антонову Пелгуй.
- Просто поверьте мне, и предупредите князя об опасности. Тот человек, что выспрашивал у вас о князе, его кажется Гордей зовут? Он сейчас дает приказ увечному дурачку Прошке, чтобы он предупредил шведского герцога, когда князь пировать будет.
Пелгуй побледнел и кликнул Митьку:
- Верю тебе знахарь! – сказал он и поклонился Антонову.
Что-то в самое ухо сказал Митьке, и тот пулей вылетел со двора и пропал за поворотом. Пелгуй вскочил на лошадь, пришпорил ее, и оставив за собой шлейф пыли, умчался прочь.
Рябинин присел поближе к Антонову и спросил: