- Что все это значит? – и его нос стал заостряться как у голодного волка, который вынюхивал добычу.
- А вы чем-то похожи с Митькой, - улыбнулся тот, - чувствуется одна порода.
Рябинин почесал свой нос, а потом затылок:
- Ты на что намекаешь? На то, что этот Митька мой далекий предок? – снова стали заостряться черты лица оперативника.
- Угу! – кивнул Антонов, - я в этом уверен.
- А все остальное? Ну то, что ты говорил этому Пилгую, правда? – вцепился в него Рябинин.
- Чистая правда. Я видел этого мужика, когда он разговаривал с каким-то знатным шведом, когда я попал сюда, - запустил свою руку в копну отросших волос Антонов, - сопоставил факты, знания по истории и вот результат. Я читал у Карамзина, что по легенде победу над шведами Александру Ярославичу предсказали святые мученики Борис и Глеб.
- Ну а мы-то тут причем? – не понял Рябинин.
- Я не знаю своего имени, и этот Митька стал называть меня Борисом, вы свое имя скрыли и назвались Глебом. Мы знаем из уроков истории, о том, что 15 июля 1240 года от Рождества Христова на реке Неве состоялась битва, вошедшая в учебник под названием Невской, и князь Александр выиграл ее. Теперь понятно?
- Понятно, что ничего не понятно! Мы же не святые мученики, а простые люди, такие же как они, - не понимал Рябинин.
- Это вы знаете, я ничего не помню, а они об этом видимо не догадываются. Им проще поверить в святых мучеников, чем в далекое будущее, и путешествие во времени и пространстве, - пожал плечами Антонов.
- И что, ты в серьез думаешь, что это мы предсказали победу Александру Невскому? – вытаращил свои глаза Рябинин.
- Не знаю, но вполне вероятно. Если конечно, что все то, что происходит со мной правда, а не супер-пупер-шоу, - метнул недоверчивый взгляд на Рябинина Антонов.
- Ну за то, что это чистая правда я тебе ручаюсь, - заверил его оперативник.
Вечером, когда они снова оказались в полуподвальном помещении под замком и надежной охраной, им хотелось забыться и уснуть. Но тревожные мысли не покидали обоих, и тогда Рябинин завел разговор:
- Слушай студент, - обратился он к Антонову, - а ты веришь в сказки?
- Если бы я был при памяти, я возможно бы смог ответить на ваш вопрос, но в данной ситуации, самое логичное что я могу ответить, так это – не знаю. Хотя в каждой сказке есть доля правды, а самое главное в них всегда есть мораль. В сказках добро всегда побеждает зло, главный герой претерпевает голод, муки, страдания, но, в конце концов, одерживает победу над сложившимися обстоятельствами. И в жизни тоже все случается так: ленивый остается у разбитого корыта, жадный в одиночестве, злой – теряет человеческий облик, превращается в Змея-Горыныча, или в Кощея, которых в конечном счете побеждает Иван-дурак, - потянулся и поднялся со своего ложа Антонов.
- А про Берегинь, Долю и Недолю, ты что-нибудь знаешь? – спросил Рябинин.
Антонов на секунду напрягся (снова повеяло знакомым холодком), но связанных с ними ассоциаций в его памяти не возникло.
- Нет, - неуверенно ответил он. Хотя я думаю, что эти персонажи мне как-то знакомы. Расскажите лучше вы мне о них.
- Слушай студент, хватит мне выкать. Давай по-братски перейдем на «ты». Договорились?
Антонов кивнул.
- Так вот, по-поводу Доли и Недоли, - начал он свой рассказ…
Время вероятно уже перевалило глубоко за полночь, когда Рябинин рассказал Антонову все, что узнал за время его поисков. Он наблюдал за реакцией парня, когда тот иногда напрягался во время его рассказа и вероятно силился что-то вспомнить. Когда Рябинин наконец-то дошел до момента их встречи, Антонов вдруг сказал:
- Грустная сказка, а до финала еще далеко, и неизвестно чем она закончится.
- Ну, так что ты можешь сказать по этому поводу? – обратился с надеждой услышать разгадку Рябинин.
- Ровным счетом ничего. Не вижу в вашем рассказе ни логики, ни связи. И тут не хватает ключевых звеньев в этой цепи событий, если они, конечно существовали на самом деле, а не являются плодом вашего, то есть твоего, - поправился Антонов, - больного воображения.
Рябинин впал в ступор. Он полночи распинался перед этим, не мог он подобрать подходящих слов, чтобы обозвать Антонова, а тот не поверил ему, мало того он считает его сумасшедшим.