- Что менять? - опять не понял Тимка.
- Местоположение, то есть, - объяснил Антонов, - чтобы не заметили, из каких кустов стреляешь. А то порубит тебя какой-нибудь «залатанный» всадник. Понял?
- Угу, - кивнул паренек.
- Жаль, камуфляжа нет, - снова вздохнул Рябинин.
- Ты еще про бронежилет вспомни, - передразнил его Антонов.
- Чего нет? – переспросил Тимка.
- Ну, это такая специальная одежда, под цвет кустов, человек ее надевает и как бы сливается с природой, становиться невидимым.
- Типа шапки невидимки что ли? – шмыгнул носом подросток.
- Типа того, - ответил Антонов.
- А я думал, что они только в сказках бывают, - удивился Тимка.
- Все что теперь, кажется сказкой, лет через шестьсот - семьсот, будет явью: и шапки невидимки в виде камуфлированной одежды, и ковры-самолеты в виде больших серебряных птиц, и сапоги-скороходы…, - не договорил Антонов, потому что его перебил Рябинин:
- В виде шиповок, велосипедов, мотоциклов и автомобилей.
- Что и гусли-самогуды, будут? – открыл рот Тимка.
- Будут. В виде музыкальных центров. И скатерти-самобранки будут, в виде холодильников, - продолжил он.
- Вы шутите? – смотрел во все глаза на своих попутчиков паренек.
- Нет, нисколько, все так и будет, - заверил его Рябинин.
- А татар мы победим? – задал самый волнующий его вопрос Тимка.
- Конечно, победим, только чуть позже, на Куликовом поле. Когда в Золотой Орде к власти придет внук Батыя, Мамай. А потом, царь всея Руси Иван IV, по прозвищу «Грозный», возьмет татарскую Казань, и татары войдут в состав России.
- И тогда народ будет жить счастливо? Не будет войн? – заглядывая в глаза Антонова, спросил Тимка.
- Русскому народу всегда тяжело жилось, во все времена, и всегда находились у него враги, но мы великий народ, народ-победитель, и мы все вынесем, и не один враг не сломит нас. Побеждает только тот, кто всегда находиться в состоянии борьбы. Вот ты уже победитель. Ты победил свое горе, победил самого Батыя, - ты выжил, а значит, продолжится твой род, и твои дети или внуки победят внуков и детей Батыя, и освободят Русь от монголо-татарского ига.
- И ты тоже победитель? – внимал он каждое слово Антонова.
- И я, борюсь с болезнями, лечу людей, - похлопал по плечу парнишку Антонов.
- И что каждый русский человек победитель? – не отставал от Антонова Тимка.
- Каждый. Все борются с собой: кто со страхом, кто с ленью, кто с другими пороками, а кто с врагами. У каждого своя борьба, и каждый может стать победителем, если не будет сдаваться, - закончил свою пафосную речь Антонов, чтобы подбодрить подростка.
Вдалеке показались остроконечные шлемы и знамена дружины Александра. По реке навстречу дружине шли ладьи со шведскими рыцарями. Едва они причалили к берегу, как из них выскочили всадники в доспехах, и вражеские лучники пустили дождь стрел в сторону русских витязей, те прикрылись щитами. Ввысь взметнулся меч Александра, сверкнув на солнце булатной сталью, призывая воинов к атаке, и началась битва…
Вокруг был слышен лязг железа, свист стрел, стоны раненных и крики атакующих. Все смешалось, топоры копья, стрелы, витязи, рыцари, кони. Антонов с Рябининым стояли, разинув рты и выпучив глаза, один Тимка метко посылал свои стрелы с синей ленточкой в цель, но большинство его стрел не могли пробить доспехи рыцарей, и ударяясь отлетали от них, не причинив вреда врагу.
- Целься в шею, или в открытое лицо, - подсказал Тимке Рябинин.
И тут он увидел, как один из шведов украдкой пробирается через кусты в тыл русского войска. Рябинин побежал ему наперерез.
- А, ну, стой! – заорал он ему.
Швед остановился, и с волчьим оскалом двинулся на Рябинина, играя мощными мускулами своего тела. В его «звериной» улыбке не хватало двух передних зубов.
- Не быть тебе голливудской звездой, - заметил ему Рябинин.
Швед сделал внезапный выпад, Рябинин ловко увернулся от меча шведа, но от неожиданности выронил пудовый топор. Теперь у него перед противником с мечом, был только разряд по САМБО. Он уворачивался, и делал одному ему известные «па», вспомнив все, чему его учили в спортзале милиции. Он даже несколько раз попал ногой здоровяку в челюсть, но его это не останавливало, а наоборот только раззадоривало и смешило. Сам не понимая как, Рябинин оказался зажат между деревом и утесом. И вот уже меч шведа сверкнул в лучах яркого солнца над его головой. Но вместо того, чтобы ударить Рябинина, который приготовился умереть, швед удивленно выкатил глаза и рухнул перед ним на колени, а потом лицом в высокую, молодую траву.