- Здорово. Снегирев, это же лучший кардиохирург в стране. Я рад за него, - с восхищением добавил Антонов.
- Не перебивай, - буркнул Рябинин и продолжил, - значит, я ищу тебя, а моя Недоля, надо отдать ей должное, заносит меня к Светояровой Ольге Петровне, то есть к твоей бабке, которая еще и не подозревает, что у нее есть внук. Так вот, она мне рассказывает какую-то странную историю о своей пропавшей дочери Лиле, и о кольце, которое та берегла всю жизнь, а потом отдала дочери, и та тут же исчезла.
Примерно два года спустя, жена какого-то егеря находит тебя в лесу в корзине. Опять же ей мерещится какая-то женщина, которая просит отвезти тебя в Москву. Дальше ты уже знаешь, я тебе рассказывал о твоем странном усыновлении. Но самое главное, я забыл тебе сказать, как только тебя усыновили, архив дома малютки сгорел. Ты думаешь это случайно? – спросил он Антонова, и тут же сам ответил:
- Я тоже думаю, что нет. Кто-то охранял тебя, все время был рядом, и не хотел, чтобы тебя нашли. Для чего? – снова спросил он у Антонова.
Тот пожал плечами.
- А для того, что кто-то хочет тебя заполучить или уничтожить, - подытожил Рябинин. И Кондратьев умер вместо тебя. Кстати, как там все произошло?
- Да как-то все нелепо случилось. Проводили гостей, решили выпить пива, киоск с обратной стороны дома у нас, напрямик не пошли, так как там все было перерыто, трубы водопроводные меняли. Пошли вокруг, через мост. На мосту у меня развязался шнурок на кроссовке, и только я нагнулся, чтобы его завязать, как навалилась на нас кромешная мгла. Что произошло в следующее мгновенье, я так и не понял, услышал только сдавленный крик Юрки, и вытянул вперед руки, успел схватить его за запястье на ощупь, а так как ничего не было видно, я не рассчитал и вместе с ним перевалился через перила моста. Потом нас словно закрутило в водоворот, но я не отпускал его руку, и мне даже удалось его вытянуть на берег и сделать ему искусственное дыхание, но потом опять навалилась темнота, и я оказался в воде, но уже без Юрки. Больше я ничего не помню. Очнулся я уже здесь…
- Да, дела, вот уж воистину неисповедимы пути Господни, - почесал затылок Рябинин. – Вот, что и требовалось доказать, это только подтверждает мою гипотезу.
- Ну, так я не вижу связи с Лилей, - прервал рассуждения оперативника Антонов, напомнив суть их разговора.
- Если провести нехитрые математические подсчеты, то можно предположить, что Лиля пропала уже, будучи беременной. Она хотела тебя уберечь, спрятать от кого-то или от чего-то, - задержал свой взгляд на лице Антонова Рябинин. Так в задумчивости он простоял целую минуту, а потом скорее высказал свои мысли вслух, нежели обратился к Антонову:
- Только не могу понять, причем здесь кольцо, и кто тот мужчина, что встретил жену егеря с тобой, на вокзале в Москве?
- Когда я проходил практику в Латуринске, - стал вспоминать Антонов, многое мне казалось знакомым, как будто я уже бывал там раньше, ощущал запахи, видел лица, вещи. А когда я напросился в гости к Северскому, то он мне рассказал странный случай из своей жизни. Сначала он был рад, что я пришел к нему в гости, но как только я завел разговор о его пропавшей жене, то он тут, же выставил меня за дверь. Я тогда подумал, что он все еще страдает и переживает и ему тяжело об этом вспоминать. Но теперь я уверен, он знает больше, чем говорит.
- Значит, если предположить, что он твой отец, то вполне возможно, что это он встретил жену егеря на вокзале в Москве, и определил тебя в дом малютки, - хлопнул себя по лбу Рябинин.
- Но зачем? Почему он сам не воспитал меня, не вырастил, не сказал Ольге Петровне о том, что у нее есть внук? - не понимал Антонов.
- Может ты и прекрасный хирург, но для работы в полиции ты профнепригоден, - заверил его Рябинин. – Если твоя мать тебя прятала и спасала, значит, логично предположить, что она не хотела, чтобы об этом кто-нибудь знал, включая даже свою мать. Я думаю, когда Северский определил тебя в Москве в дом малютки, он наверняка бы ездил туда и навещал тебя, но мать боялась и этого, поэтому тебя в скором времени перевели в другой, а потом и усыновили, а архив сгорел. И теперь, я понимаю твоего отца. Он потерял любимую женщину, которая изначально не могла принадлежать ему, потому, что была особенной. У него был сын, но он сам отдал его в чужие руки, потому, что не мог поступить иначе. И теперь его мучают сомнения и угрызения совести, но он не может об этом говорить, и уехать тоже не может, потому, что от себя не уедешь, - наконец-то сел Рябинин.