Решение далось с болью. Он не пойдет в лес, он поедет обратно, соберет больше сведений о геопатогенных зонах земли, если понадобится, то встретиться с профессором Марковым лично и поговорит с ним. Но, кроме того, что он не знал где искать и как, была другая, не менее весомая причина отказаться от поисков.
Память Тихомирова рисовала живую картину: мать, сидящая за столом на общей кухне, с опущенными руками, в обшарпанной, полуразвалившейся коммунальной квартире, отец, лежащий на потрепанном диване с отрешенным видом, высохший и бледный. Он не мог их бросить одних, он не мог пропасть также как его старший брат Сергей, это было бы предательством с его стороны.
***
Поезд медленно набирал ход, увозя Тихомирова от так и не разгаданной загадки, от разбившейся мечты и неоправданных надежд. Его сердце привыкло к боли, эта боль постоянно присутствовала в его груди, жгла, терзала, колола и мучила.
Андрей лег на верхнюю полку и закрыл глаза. В полудреме он видел проносящийся мимо лес, махавший ему макушками деревьев, словно провожавший его. Монотонный стук колес шептал ему: «все прошло, все пройдет… ».
Соседи по купе, молодая семейная пара, ехавшая в отпуск, и командировочный мужчина средних лет, накрывали на стол. Проводница принесла им чай, в начищенных до блеска подстаканниках. Она мило улыбнулась пассажирам, пожелав им «приятного чаепития», и вышла, закрыв за собой дверь.
Молодая женщина пригласила Тихомирова к столу, и хотя тот был не голоден, отказываться ему было неудобно, и Андрей спустился вниз. Он тоже достал из пакета еду, которую собрали ему Ольга Петровна и Маринка: там были пирожки, отварная курица, вареные яйца и зелень.
Когда прошла процедура знакомства, приступили к трапезе, Тихомиров только пил чай, и сидел, с отсутствующим видом глядя в окно. Соседи по купе мирно беседовали, переходя от одной темы к другой, Андрея эти темы не волновали, и он только согласно кивал, или отрицательно качал головой, в знак не согласия, но в бурные дебаты не вступал, и свою точку зрения не отстаивал.
Вдруг раздался визг и скрежет тормозов. Поезд резко остановился. С верхних полок попадали вещи, еда со стола повалилась на пол, на Тихомирова опрокинулся горячий чай, и напротив него сидящий сосед, с куриной ножкой в руке. Андрей больно ударился затылком о стену купе. Через минуту вагон наполнился шумом и возней, руганью пассажиров и толкотней в тесном коридоре.
Проводница старалась успокоить перепуганных пассажиров и препроводить их по своим местам в купе, хотя и сама не понимала, что произошло.
Тихомиров, поддавшись общему волнению, тоже вышел в коридор. Из соседнего вагона прибежала другая проводница, бледная и запыхавшаяся:
- Врач есть? – спросила она стоящих в коридоре пассажиров.
- Я, врач, - отозвался Тихомиров, - а что случилось?
- Пойдемте со мной, - выпалила она, и побежала обратно, увлекая его за собой.
Преодолев три вагона, они оказались у кабины локомотива. Проводница, открыв дверцу, жестом пригласила Тихомирова выйти из поезда на рельсы. Насыпь была крутой, и Андрей еле удержался, чтобы не скатиться по ней вниз.
Перед локомотивом стояли машинисты и начальник поезда. Андрей подошел к ним:
- Я врач, что произошло? - спросил он растерянных людей.
- Вот, посмотрите, он жив? – отошел в сторону начальник поезда.
Тихомиров увидел тело человека, лежащего на рельсах. Машинист направил фонарь так, чтобы тому можно было разглядеть лежащего.
Андрей наклонился, стал нащупывать пульс на сонной артерии. Человек был жив, одежда его была мокрой и странной. Видимых повреждений на его теле он не обнаружил, переломов тоже не наблюдалось.
- А как вы его заметили? – удивился он.
- Да, в том-то и дело, - что мы его не видели, кто-то просто нажал на стоп-кран, - пояснил машинист с фонарем. Я его увидел, когда поезд остановился в метре от тела, так что мы его точно не зацепили.
- А кто нажал на стоп-кран? – поинтересовался Тихомиров.