Тоня еще раз внимательно осмотрела котенка, видимых повреждений на нем не было, переломов, кажется, тоже. Тоня поднялась на ноги и подошла к камню:
- Странный камень, - обошла она его со всех сторон. – У меня такое ощущение, что я его уже видела, только не могу вспомнить, когда и где?
- Уйди от него подальше, вдруг эта змея там не одна была. Пошли лучше отсюда, пока совсем не стемнело, - распорядился Юрка.
Тоня и сама хотела быстрее покинуть это место, и поэтому сразу же послушалась его совета.
Идти становилось все труднее, а тропинка все не появлялась, лес стал гуще и непроходимее.
- Все, я больше не могу, - остановилась Тоня.
- Я думаю, что надо идти, пока совсем не стемнело, - упорствовал Юрка.
- А ты уверен, что мы идем в правильном направлении? Мне кажется, что мы наоборот, лезем в самые дебри, - раздражаясь, спросила Тоня.
- Конечно, не в том, - снова услышал незнакомый голос Юрка.
- Ты слышала? – обратился он к девушке.
- Что? – остановилась она.
- Голос, кто-то сказал: «конечно, не в том», - повторил Юрка.
- Нет! - резко ответила та. – По-моему кроме нас и диких зверей здесь никого нет.
- Странно, но ведь я его слышу, - не сдавался Юрка.
- Кого? – тяжело вздохнула Тоня.
- Не знаю! – тоже повысил голос он.
Тоне хотелось поразмышлять на эту тему, но она сдержалась, вспомнив их прошлый разговор, и Юркины обиды.
- У меня такое ощущение, что мы здесь не одни, - развивал свою мысль фантом Юрки Кондратьева, - что за нами кто-то следит.
Тоня снова стала озираться по сторонам, но никого не заметила. Листва с деревьев наполовину опала и везде были просветы, поэтому спрятаться близко от них не было возможным, если только этот кто-то не имел шапки-невидимки.
- А какой он этот голос? – зачем-то спросила она.
- Голос, как голос, - ответил тот.
- Ну, я имею в виду, старческий? Молодой? Женский? Мужской? – стала допытываться Тоня.
- Мужской, молодой, и какой-то странный, - стал описывать Юрка, услышанный им голос.
- Что ты имеешь в виду? – не поняла девушка значения слова «странный».
- Ну, какой-то необычный, вроде бы и человеческий и в то же время и нет, - ответил Юрка. – Вот, например, иностранцы говорят с акцентом, и этот голос тоже имеет что-то вроде акцента, но это не акцент, а вот что, я не могу объяснить.
Прошли еще пару часов, Тоня уже валилась с ног от усталости, голода и холода. Уже совсем стемнело, когда они оказались опять на той же поляне у камня. Только змеи там уже не было. Тоню охватил панический страх, она тряслась всем телом, ей захотелось рыдать в голос, и звать на помощь, чтобы кто-нибудь вывел ее из этого проклятого леса. Она так мечтала, оказаться в теплом доме у истопленной печки, с кружкой горячего чая, а еще лучше в общежитие с девчонками, или дома у Зои Михайловны. Сейчас как никогда ей хотелось любви, заботы и человеческого участия. На душе у нее было так горько и одиноко, что она закрыла глаза и стала причитать:
- Мама, мамочка, почему я здесь? За что я страдаю и мучаюсь? – задавала она вопросы деревьям, кустам и опавшим листьям. По ее щекам снова покатились огромные слезы и стали стекать на шкурку котенка, которого она все еще прижимала к себе.
- Ну, только просох и согрелся, как опять надо чистить и сушить шерсть, - услышал Юрка, чье-то невнятное бормотанье.
- Вот, он снова заговорил, - прервала Тонины стенанья тень. – Говорит, что он только просох и согрелся, а теперь ему снова надо чистить и сушить шерсть.
- Какую еще шерсть? – всхлипывала Тоня.
- Рыжую, - ответил голос, но Тоня его не услышала.
- Он сказал, «рыжую», - перевел Юрка.
Тоня невольно опустила глаза и заметила, как котенок на ее руках стал вылизывать свою шкурку, куда скатывались ее слезы.
- Ты что разговариваешь с котом? – спросила она свою тень.
- Нет, зачем мне с ним разговаривать, я кошек вообще терпеть не могу, - стал раздражаться Юрка.
- Можно подумать, я от тебя в восторге, - услышал он в ответ, все тот же голос.
Фантом Юрки опешил, и если бы у него было свое тело, то он бы, наверное, стоял с раскрытым ртом, и его волосы на голове стали дыбом.