- Так получается, что Василиса сгорела при пожаре? – спросил Антонов.
- Ну, наверное, Митька ведь как нам сказал, что всю семью сжечь хотят, - вспоминая, наморщил лоб Рябинин.
- Надо узнать у Савелия, точно ли вся семья во время пожара была в доме? – встал с кровати Антонов, наморщившись от боли.
- Что ты имеешь в виду? – начал заостряться нос Рябинина.
- Пока не знаю, но мне все это не нравится, - Антонов обулся, накинул на себя просторную рубаху и направился к выходу.
- Как плохо без сотовой связи, сейчас бы позвонили Митьке, узнали бы, где они, - признался Рябинин.
- Ты еще скажи, сели бы в машину и поехали, а не тащились пешком через весь город, - усмехнулся Антонов.
- Хорошо, что город пока еще не разросся до современных размеров, и напоминает небольшую деревню, - подхватил Рябинин, - но машина бы, не помешала.
Пока шли к дому Митьки, Рябинин рассказал Антонову о том, что видел в лесу, когда он ночевал у Савелия.
- Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил он студента.
- Не знаю, что ответить, только когда я жил тогда в будущем, у меня всегда было такое ощущение, что я живу не своей жизнью, что все это не мое, не настоящее, - проговорил Антонов.
- А теперь? Теперь настоящее? – удивился Рябинин.
- Нет, и теперь не настоящее, - вздохнул Антонов.
Дойдя до дома Митьки, они увидели, что в окне виден тусклый свет от свечи. Антонов направился к двери, но Рябинин его остановил.
- Давай разделимся, ты пойдешь в дом, якобы ищешь Блаженную, чтобы она тебя мазь какую-нибудь дала, чтобы ожоги лечить, а сам разведаешь обстановку и потихоньку узнаешь все, а я здесь останусь на всякий случай, мало ли что, - распорядился Рябинин, и тут же словно растворился в темноте за углом.
Антонов немного поколебавшись, решительно набрал полную грудь прохладного вечернего воздуха и постучал в дверь. Никогда он еще не чувствовал себя шпионом, и как вести себя в подобной ситуации не знал.
- Кто там? – услышал он звонкий голос Васьки.
- Это я, - Борис. - Митька дома? – отозвался Антонов.
- Входи,- распахнул перед ним дверь Васька.
Антонов сделал нерешительный шаг через порог, но Васька схватил его за руку и потащил в просторную комнату, где горела свеча.
- Папаня, это Бориска пришел, Митьку спрашивает, - объяснил он отцу.
Савелий поднял отсутствующий взгляд на стоящего у порога парня. Во всем его облике читалось черное горе, могучие плечи его опустились, щеки осунулись, волосы посидели. За несколько часов он превратился в глубокого старика. У Антонова не поворачивался язык расспрашивать его о том, что произошло. В эти минуты он ругал Рябинина последними словами, и представлял того, стоящим под окошком и наблюдающим как он тут мучается. У них в полиции все просто, пришел, задал вопросы, произвел осмотр и все дела. А я кто? Я хирург, а не следователь, - размышлял он, переминаясь у порога.
- Я пришел узнать, как вы себя чувствуете? – зачем-то спросил Антонов, хотя и по виду Савелия было все понятно.
- Он как домой пришел, так ни слова и не проронил боле, - ответил за него Васька.
- Ну, а ты как? Ничего не болит? – переключился он на мальчика.
- Немножко горло дерет, а так все нормально, - ответил тот.
- Ничего, это от дыма, пройдет, - потрепал мальчика по растрепанным волосам Антонов.
- А Настя? С ней все в порядке? – начал издалека Антонов.
- Да, она с Митькой сейчас, на улицу ушли, говорит, что душно ей в доме, - вздохнул тяжело Васька. – А ты проходи, садись на лавку, - потянул он его за руку, - посиди с нами, а то мне страшно, - шепотом добавил мальчик. - Хочешь молока? Я мигом.
- Не надо, удержал его за руку Антонов. – Скажи, а твои другие братья и Василиса, они тоже в доме были?
Мальчик, молча, кивнул.
- А почему вас хотели сжечь? – почти шепотом спросил Антонов.
Васька несколько секунд смотрел на отца, но тот ничего не замечал вокруг, и находился, словно в другом измерении.