- Наша Василиса, она ведьма, так люди говорят, - тоже шепотом начал мальчик, - вот ты говорят святой, ты людям помогаешь, лечишь их, князя нашего спас. А Василиса она злая. В том году мужик один молодой, корову свою в лес искать ходил, она с пастбища не вернулась. Так и сам там заблудился, на третий день только дорогу нашел, а когда вернулся, седой весь и старый, говорил, что не один десяток лет работал пастухом у черной колдуньи, и что та колдунья и есть наша Василиса. Мужику конечно никто не поверил, его-то всего три дня не было, а корова и того раньше домой пришла. Все подумали, что он с ума от страха в лесу сошел. Да только через три дня того мужика молния убила. Среди бела дня, когда на небе ни облачка не было.
- Ну, может быть это простое совпадение, а молния – это ведь сгусток кинестетической энергии, она ведь и шаровой бывает, - Антонов в этот момент понял, что мальчику этого не объяснить, а потому решил в дебри не лезть.
- Папаня тоже каждый раз старался успокоить людей, что мол, это не Василиса, но и раньше ходили слухи, что если кто-то плохо скажет или даже подумает о Василисе, тому ждать беды, - то скотина в болоте утонет, то урожай на поле пропадет, или уже убранный в амбаре сгниет. А то и вовсе девки молодые красивые пропадают. Пойдут в поле или в лес, а обратно не возвращаются.
- И много их пропало? – спросил Антонов.
- Кого? Девок что ли? - покосился Васька на Антонова, - не знаю, при мне две. Пелагея и Варька. Пелагея она на Митьку глаз положила, но он-то по Настьке все сох, так вот пошла она в лес за грибами и не вернулась более. Всей гурьбой ее искать ходили, так и не нашли. А Варька подружка ее была, стала всем болтать, что это Василиса ту в болоте утопила, извела мол, чтоб та на сестриного жениха не пялилась. А через месяц сама Варька пропала, пошла в поле матери помогать, да так и не дошла, сгинула.
Мать Варьки прокляла нашу Василису, а ночью у нее у самой дом сгорел, хорошо хоть сама жива осталась, утром забрала младших и ушла, куда глаза глядят. Больше никто ее не видел.
А после битвы, приезжал в гости к Пелгую его дальний родственник с сыном, проведать того, да дары передать. Так этот сын увидел нашу Василису, и по нраву она ему пришлась, что и говорить красивая ведь она и статная. Папаня обрадовался, теперь может сватов пришлют, да увезут ее в другие края и все забудется. Так мать Пелагеи взяла и предупредила Пелгуя и родственника его, о том, что Василиса колдунья. И рассказала о дочери своей и подружке ее. Те тут же вечером собрались и уехали восвояси.
- И что с ней случилось? – уже не сомневался Антонов по поводу женщины рассказавшей о Василисе родственникам Пелгуя.
- Пошла утром за водой, и утопла в колодце, - шмыгнул носом Васька, - а когда ее вытащили, все люди, словно сбесились, приволокли нас в дом, подперли и подожгли.
- Василиса была с вами? – спросил Антонов.
- Да, она с маманей хлеб печь собиралась, я с отцом и братьями на поле был, когда все туда прибежали стали нас всех скручивать и к дому тащить. И только из их разговора, я понял, что мать Пелагеи в колодце нашли, и что она накануне про Василису рассказала гостям Пелгуя, - всхлипнул мальчик и по его щекам заструились слезы.
- А Настя, дома была? – допытывался Антонов.
- Не знаю, наверное, - если не успела на ярмарку уйти, - размазывал по щекам слезы Васька.
- Ты поплачь, поплачь, не стесняйся, тебе легче станет, - обнял худенькие плечи мальчика Антонов.
В доме Савелия Антонов пробыл больше часа, так ему, во всяком случае, показалось, но Митька с Настей там не появились. Васька немного успокоился, и его глаза стали непроизвольно закрываться. Савелий все так же сидел, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировал.
- Знаешь, что друг, - обратился Антонов к мальчику, - иди-ка ты, ложись спасть, утро вечера мудренее. И ничего не бойся, а мне пора.
Антонов поднялся и направился к выходу, но мальчик уцепился в его руку, и с мольбой заглядывая ему в глаза, выпалил:
- Я пойду с тобой, я боюсь здесь один.
- Но ты же не один, ты с отцом, и Настя с Митькой придут сейчас, - хотел успокоить Ваську Антонов.
- Отец сам видишь немощный, ему теперь все едино, а Настя с Митькой, небось милуется где-нибудь, кто их знает, когда они домой воротятся, - не отступал мальчик. – Ты это, или оставайся, или я с тобой пойду, - заверил он Антонова.