- Я не знаю где Тоня, - рассердился Фома. Как я ей его передам.
- Ей кольцо без надобности, она Берегиня, - еле шевеля губами произнес мальчик.
- А куда мне его девать прикажешь? – окончательно поднялся Фома.
- Ты должен передать его хранителю, - ответил морок.
- А где мне найти этого хранителя? – уже более спокойно спросил его парень.
- Ищи и найдешь, сердце подскажет, - пожал плечами мальчик.
- Ты же мертвый как ты можешь командовать мной, живым? – Почему-то спросил Фома.
- Это ты-то живой? – впервые усмехнулся мальчик. Хотя его черты лица даже не дрогнули, только глаза повеселели. - Тебе только кажется, что ты живой. А на самом деле ты утоп в озере, так же, как и я.
- Утопленники не могут балакать, и ты морок, а я живой человек, - не верил Фома.
- Ты тоже теперь морок. Поэтому ты меня слышишь и можешь говорить со мной, снова усмехнулся одними глазами мальчик.
- Не верю я тебе, - гордо сообщил ему Фома, - вот смотри моя правая рука, сейчас я себя ущипну, - он потянулся в направлении левой руки, но не смог ее нащупать. Хотел схватить себя за нос, но рука словно провалилась в пустоту. Хотел ударить по колену, но рука пролетела сквозь него.
Фома хватал себя за волосы, тыкал в глаза, ломал пальцы, пытался подобрать с земли палку и огреть ей себя по голове, но ни руки, ни другие части тела ничего не ощущали. Наконец выбившись из сил, он опустился на землю и тяжело вздохнул.
- Ладно, твоя взяла. Только как же я передам кольцо, если меня нет? – уставился он в глаза, повеселевшего мальчугана.
- Один раз ненадолго тебе можно будет оказаться в собственном теле. Но только один раз и только совсем ненадолго, тогда ты и сможешь его передать, - прошептал морок и стал таять, как утренний туман. – Только поторопись, пока твое тело не спрело.
- Эй, ты куда? Стой! – соскочил с земли и стал хватать воздух Фома, в том месте, где только несколько секунд назад стоял мальчик. Но там никого не было.
Постояв несколько секунд в нерешительности, Фома отправился дальше в южном направлении. Правда, теперь он не знал зачем ему вообще куда-то надо идти. В его голове никак не укладывалось что он теперь такой же морок, как и тот подранок, что ехидно подсмеивался над ним.
«Нет, все-таки я, наверное, сплю, и мне снится эта чертовщина», - размышлял Фома пробираясь сквозь лесной валежник – «Морок он кто? Родственник лешака, а стало быть, он просто меня плутает, хочет, чтобы я сгинул в его лесу, вот тогда он порезвится на моих косточках, порадуется. Сейчас я проснусь, а рядом Тоня, и не было никакого болота, и этого чертова кольца».
Фома пошарил за пазухой и в карманах широких штанов, кольца действительно не было, да и штанов собственно тоже.
«Вот ведь окаянный морок, так человека довести, заморочить, что он и впрямь поверит, что его нет», - хотел почесать затылок Фома, и даже поднял руку, но тут же передумал, - «затылка-то все равно нет, что там чесать-то? Так и руки у меня тоже нет», - усмехнулся он своей прозорливости.
Резко остановившись, Фома призадумался: «Если я морок, стало быть мне можно не ходить, а появится там, где захочется сиюминутно. Вот к примеру, хочу оказаться дома у мамани за столом», - приказал он сам себе и закрыл глаза. Только все равно все видел.
«Глаз-то у меня теперь тоже нет», - разозлился он на себя. «А что же есть? Чем-то же я вижу и слышу, и думаю. Голова-то должна быть…» - не мог взять в толк Фома. - «Как без головы-то. Человек не может без головы. Без руки, без ноги может, без глаз может, и глухие живут, а вот чтобы человек без головы был, такого Фома не слыхивал даже в мамашиных сказках. Драконы там разные, кощеи как-то обходились без них, а вот человек точно не мог. Вот бы матери этот вопрос задать», - улыбнулся, не пойми чем, Фома, - «вот она бы позлилась».
Фома часто задавал матери каверзные вопросы, когда та рассказывала им сказки. Все просто слушали и верили матери, а Фому всегда интересовали подробности. Почему у всех земных существ одна голова, а у змея Горыныча их то три, то шесть, а то и вся дюжина? Почему скатерть-самобранка складывалась вместе с едой, а если там крынка молока была, али горячие щи, то почему они не разливались? Почему Василиса прекрасная выходила замуж за дурака? Неужели все царевичи и князья еще глупее? Но больше всего Фоме нравилось, когда мать наделяла сказочных животных человеческими качествами. Как-то она рассказывала про волка, который бросил свою жену-волчицу с детьми, и завел себе полюбовницу, которая тоже принесла ему волчат. Так вот волчиха-жена, дождавшись пока волчиха-полюбовница пойдет на хоту, задушила всех ее волчат, а волка-изменника выгнала. Но потом того волка и полюбовница не приняла, остался он один одинешенек и взвыл тогда он нечеловеческим голосом.