На его поиски ушло еще десять минут, но они были тщетны, так, как Тихомиров вспомнил, что он забыл его в клинике. В итоге он бежал по лужам не разбирая дороги, такси вызывать было делом бесполезным. Он бы прождал его еще часа два, так как на дороге были пробки, и Андрей по привычке побежал к электричке.
Дождь лил, как из ведра, переполняя лужи, затопляя низины. Через несколько минут Тихомиров промок насквозь. Вода струилась по его лицу, в туфлях хлюпало, одежда прилипала к телу. До станции оставалось метров пятьсот, уже были видны крыши станционных построек и остановки, когда рядом с Тихомировым ударила молния. Его тело прошило электрическим разрядом, и он, теряя сознание, плюхнулся во весь мах, лицом в лужу.
***
Ощущение у Тихомирова было такое, словно его тело укатали катком, болела каждая косточка, каждый миллиметр тела. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И только мозг работал на половину. Он не мог вспомнить, что произошло, но точно знал, что тело куда-то очень спешило.
Когда Тихомиров наконец-то смог разлепить глаза, он увидел светлый коридор, и он по нему перемещался.
- Быстрее, в реанимацию, - услышал Тихомиров чей-то голос.
Потолок коридора замелькал быстрее. В ушах затарахтело и заскрипело с удвоенной силой.
«Лучше бы я умер в прошлый раз», - мелькнуло в мозгу Андрея. «Парализовало меня что-ли?» - спросил он свое тело, которое не хотело шевелиться. Зато мозг выдал целый энциклопедический расклад:
«Паралич, - утрата или нарушение движений в одной или нескольких частях тела. Паралич – это симптом многих органических заболеваний нервной системы. Состояние, же при котором произвольные движения утрачиваются не полностью, называют парезом», - словно в книге прочитал Тихомиров. «Ничего себе, мой мозг, как компьютер» - обрадовался он, хотя в принципе радоваться было нечему, так как ни один мускул, ни одна мышца его не слушались.
«С анатомической точки зрения различают параличи, вызванные поражением центральной нервной системы и параличи, связанные с поражением периферических нервов. Периферические параличи могут возникать при поражении нервных корешков, сплетений, нервов или мышц», - продолжало выдавать подсознание свои глубокие познания медицинской терминологии Тихомирову.
«В наиболее типичных случаях поражения молнией наблюдаются симптомы поражения центральной и периферической нервной системы, нарушения зрения и слуха, также кожные проявления. Сразу же после травмы возникают потеря сознания продолжительностью от нескольких минут до нескольких суток. В последующем развиваются эйфория, ретроградная амнезия, иногда бред, зрительные и слуховые галлюцинации, парез конечностей (чаще нижних), - радовал мозг никчемное тело.
«Так что же со мной произошло?», - стал напрягать память Тихомиров. Но мозг проигнорировал его вопрос, и продолжил:
«Оказание неотложной помощи необходимо начинать с восстановления дыхания и сердечной деятельности путем проведения искусственной вентиляции легких и закрытого массажа сердца. Подъем артериального давления и стабилизации его достигается внутриартериальным нагнетанием крови и внутривенным капельным вливанием вазопрессорных средств. При нарастании признаков отека мозга необходима быстрая дегидратация путем внутривенного введения активных диуретиков. Резкое двигательное возбуждение, судорожный синдром могут быть сняты парентеральным введением раствора аминазина или введением 5% раствора хлоралгидрата в клизме», - читал мозг Тихомирову лекцию об оказании врачебной помощи при ударе человека молнией.
Воображение Тихомирова быстро представило эту нелицеприятную картину с большой клизмой в виде оранжевой груши и толстого потрескавшегося наконечника, но ничего такого не последовало, потолок коридора перестал мелькать, и взору парализованного предстал белый облупившийся потолок палаты, с «лампочкой Ильича». Его просто переложили на кровать, и грохот колес железной каталки стал удаляться.
Тут Андрей понял, что спасать, а тем более ставить ему клизму никто не собирается. Реанимацией тут и не пахнет, рассматривая потолок, решил он.
«Реанимация – от латинского слова Reanimatio — дословно «возвращение жизни», «оживление», - снова как по команде заработал мозг, раздражая Тихомирова своей назойливостью. Ему сейчас меньше всего хотелось вспоминать, что такое реанимация, но мозг жил своей жизнью и на недовольство тела не обращал никакого внимания.