«Реанимация — это комплекс мероприятий, направленных на оживление организма. Задачей реаниматолога является восстановление и поддержание сердечной деятельности, дыхания и обмена веществ больного. Реанимация наиболее эффективна в случаях внезапной остановки сердца при сохранившихся компенсаторных возможностях организма. Если же остановка сердца произошла на фоне тяжелого, неизлечимого заболевания, когда полностью истощены компенсаторные возможности организма, реанимация неэффективна», - констатировал мозг.
«И что я совсем безнадежен?» – на всякий случай мысленно поинтересовался Андрей.
Мозг не успел ничего ответить, потому как распахнулась дверь и двое в серых застиранных халатах вновь погрузили беспомощное тело Тихомирова на железную дребезжащую каталку и вывезли из «реанимации». Снова замелькал уже знакомый облупившийся потолок коридора. От везущих Тихомирова разило свежим перегаром. Один из них, что вез каталку у головы Андрея, постоянно икал, и Андрея это раздражало.
- Хорош икать! – услышал он голос того, кто катил каталку у его ног.
Да–ва–й, е-ще по о-д-ной, - ответили у головы, сквозь икоту.
Каталка остановилась. Тихомиров не видел ничего кроме потолка. На нем сидела черная жирная муха.
Сначала послышался звук откупоривания бутылки, затем звук жидкости, вливаемой в пищевод, минуя стакан. Глотки были большими и жадными. Андрей слышал, как жидкость проваливалась в желудок.
- Ты, чё, Миха! Хорош жрать с горла, дай мне хлебнуть чуток, - стал повышаться голос, находившийся у ног.
Но жидкость продолжала перетекать из бутылки в желудок.
- Ты чё, не понял? Говорю, дай отхлебну, - раздражался голос у ног.
- На, тяпни, а то ведь не угомонишься, - перешла бутылка в другие руки.
- Миха, тут же всего-то глоток и остался, - прозвучали обидные нотки в голосе у ног Тихомирова.
- Не бо–и–сь, у меня е-ще, е-с–т–ь, - опять заикал уже заплетающийся голос у головы, и стал вынимать очередную бутылку.
- Ну, ты Миха, красавчик! – обрадовался голос у ног.
Вновь послышался знакомый звук откупоривания бутылки и вливания ее содержимого в тела санитаров.
Заскрипела входная дверь.
- Палыч?! - оживились собутыльники. Они быстро засунули бутылки под простынь Тихомирова, и каталка заскрипела по старому драному линолеуму. Потолок теперь отклонялся, то вправо, то влево, а колеса каталки то и дело наезжали на плинтуса.
- А куда, мы его ве-зе-м? – заикал теперь голос у ног, принадлежащий какому-то Михе.
- Спицын сказал, тяжелый случай, - еле выговорил, заплетающимся языком, голос у головы.
- Так, е-го, в ре-а–нимаци–ю надо? – заикал первый.
- Мы его туда уже возили, - ответил Миха.
- И ч - то? – допытывался икающий.
- Спицын сказал, чтобы мы из реанимации вывезли покойника, а туда отвезли того, что молнией шибануло, - еле передвигая языком, стал пояснять санитар по имени Миха.
- Так э–то-го куда? Я не по–нял, - остановился другой.
- Куда жмуриков возят? – хихикнул Миха.
- В мо – р - г что л – и? – вновь поехала каталка.
- Ну, а куда же? – съехидничал голос у головы.
- Жму–рик, а выглядит, ка-к жив–ой, - вздохнул голос у ног. – Давай помянем усопшего, - снова остановилась каталка. – Такой моло-дой, жил бы еще и жи-л, - зазвенели бутылки под простыней Тихомирова.
- Ты зна–ешь, я до не-го дотро-нулся, а он е–ще теп–лый, - обратился голос у ног, к Михе.
- Естественно, - еле выговорил он, - человек только что помер. Остынет часа через два.
Послышался звук разливаемой по телам жидкости и поочередное кряхтение.
- Так, мы е-го э-то, куда везем? – снова забыл второй.
- Спицын сказал - в морг. Значит в морг! – отрезал Миха.
- Нена-ви-жу этого Спицы-на, как лихо он рас-поря-жается людски-ми жизня-ми. «В морг», - он сказал. А мож-ет человека спа-сать над-о, - никак не проходила икота у саниатара-философа.