Тихомиров был согласен уже на все, даже на морг, только бы быстрее избавиться от этих алкоголиков.
- Мож-ет ему искусственное дыха-ние сдела-ть? – не успокаивался сердобольный санитар, который никак не мог смириться с безвременной кончиной Тихомирова.
- А ты умеешь? – спросил Миха, и каталка остановилась.
- А ч-то тут уме-ть? – удивился икающий. - Сначала надо сделать массаж сердца, а потом искусственное дыхание «рот - в рот».
Тихомирова затошнило. Он в красках представил пытку предложенную санитаром-философом и решил умереть сейчас же и по-настоящему.
- Васька, я вас еще долго ждать буду?! – донеслось с улицы.
- Фу-ты, нуты, - вздрогнул Васька, и наконец-то перестал икать. – Спицын позвонил уже этому «Джеку-Потрошителю», - и схватив, каталку у ног Тихомирова, стал усердно толкать ее вперед к выходу.
К этому моменту Миха и Васька пришли уже в такое состояние, что у Тихомирова в памяти всплыли строки басни Крылова: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет…» Колеса каталки не смогли синхронно преодолеть порог при выезде во двор, и каталка медленно, но уверенно перевернулась, выкинув беспомощное тело Тихомирова на бетонную дорожку.
Как его поднимали и клали обратно, при этом, долго споря о том, как следует везти покойника на вскрытие, вперед головой или вперед ногами, Тихомиров не видел и не слышал. Возможно, его даже пытались еще раз реанимировать «рот - в рот» санитары-спасатели, он этого к своей несказанной радости, не чувствовал. Он летел в какую-то бездонную черную пропасть и единственное, о чем сожалел, так это о том, что он так и не смог передать кольцо Рябинину, и теперь по его вине они все погибнут, как сказал ему Юрка Кондратьев.
***
- Ты должен вернуться, - чистым звенящим голосом стучало в висках Тихомирова.
Вокруг был мягкий свет, и кроме него Андрей больше ничего не видел. Он не чувствовал себя, он был невесом. Все вокруг было невесомым, легким, он парил, и это состояние ему нравилось.
- У тебя нет времени, - снова зазвенел голос.
- У меня его никогда нет! - возмутился Андрей. – Я всю жизнь тороплюсь, бегу, а в итоге никуда не успеваю. Зачем я нужен? Я не хочу возвращаться.
- Все зависит сейчас от тебя, - вздохнул голос и свет стал рассеиваться.
Наползала темнота, но чувство эйфории не проходило.
- Хорошо, что ты не вернулся, - услышал он другой голос, мягкий, но уверенный. – Здесь хорошо, здесь нет времени, никуда не надо спешить, никого не надо спасать, здесь нет боли и нет страданий, здесь нет никаких чувств. Здесь легко и спокойно. Ты свободен. Ты волен, как ветер…
Только от этих слов Тихомирову, почему-то легче не стало. Вся его жизнь, как киноролик промелькнула перед глазами, ничем не зацепив. Не было в ней ничего такого, ради чего можно было бы вернуться.
[1] Memento mori (с лат.) Помни о смерти.
Глава 25 "Воскрешение"
Даша Кондратьева стояла на автобусной остановке. Ее трясло мелкой дрожью, но не только от свежего, утреннего ветерка, но и от волнения перед неизвестностью.
Она впервые была одна в большом незнакомом городе. Люди казались ей неприветливыми и строгими, как преподаватели на вступительных экзаменах. Даша недавно сдала свои документы в педагогический университет и прошла вступительные тесты. Училась она хорошо, но все равно побаивалась, а вдруг не получиться.
На утро, увидев свою фамилию в списках зачисленных студентов, Даша чуть не потеряла сознание от радости. Теперь она самостоятельный человек, ей предоставили место в общежитии, и этим она была счастлива. Девушка, конечно понимала, что ей будет трудно, в отличие от сверстниц, у которых были благополучные родители, и у них была хоть какая-то материальная поддержка. Но это ее нисколько не трогало. Даша привыкла жить без излишеств, обходиться самым малым, и отсутствие денег ее ничуть не смущало.
Сейчас она ехала с работы. На днях Даша помогла пожилой женщине донести сумки до остановки, а та оказалась консьержкой, и предложила молодой студентке подзаработать: рано утром мыть подъезды и убирать двор два раза в неделю. А вечером, убирать в магазине, что рядом с общежитием, там продавцом работала дочь консьержки. Деньги, которые ей предложили, были мизерными, но и этому заработку Даша была рада.