***
Открыв глаза, Антонов ясно увидел голубой свет, струящийся из кольца. Его затрясло и стало тошнить, он закашлялся, его вырвало какими-то черными сгустками. Которые стали таять на глазах и исчезать, словно туман в полдень.
Немного придя в себя, Антонов качающейся походкой, подошел к телу Тихомирова. Тот не дышал. Антонов принялся делать ему искусственное дыхание, и прямой массаж сердца. Но безрезультатно.
- Господи! - взмолился он, встав на колени и обращаясь к небу, - помоги, мне вернуть его. Он должен жить. Он еще спасет не одну жизнь, помогая людям, и тебе Господи, своими добрыми делами.
Антонов не знал ни одной молитвы, но верил в силу своей просьбы, потому что она исходила из его души, он очень этого желал и был уверен, что его услышат.
Он снова принялся реанимировать Тихомирова, и наконец, тот сделал первый вздох. Антонов перевернул его вниз лицом, предварительно подставив свое колено, и Андрей закашлялся. Из его рта как несколькими минутами назад изо рта самого Антонова выходила клочками черная субстанция и рассыпалась в пепел.
Когда Тихомиров окончательно пришел в себя, Антонов направился к Рябинину. Тот был без сознания, но живой. Трогать его разбитое тело было нельзя. Антонов понимал, что у того множественные ушибы и переломы, и что помочь ему можно только в современной больнице, сделав рентген. Возможно были повреждены и внутренние органы, но как сильно, и что именно, он даже боялся себе представить. Но больше всего его пугала размозженная голова оперативника, тут нужен был микрохирург со специальным оборудованием, навыками и опытом. А у него не было даже простых хирургических инструментов. Но еще больше Антонов боялся, что Рябинин впадет в глубокую кому, и он ничем не сможет ему помочь. Даже приводить того в сознание он не стал, так как обезболивающих средств у него не было, и для Рябинина, на данный период, бессознательное состояние было самым лучшим выходом из этой ситуации.
- Надо возвращаться в свое время, и чем быстрее, тем лучше, только как это сделать? – произнес вслух свои мысли Антонов.
- Мы не можем вернутся без Тони, - все еще кашляя ответил ему Тихомиров.
- Она что с тобой? – удивился Антонов.
- Нет, она должна была быть с Рябининым, - пришла очередь удивится Тихомирову. - Она пропала вместе с ним, - попытался встать на ноги Андрей. Но голова закружилась, и он снова опустился на землю.
- Что с Рябининым? Ты осмотрел его? – обратился он к другу.
- Я думаю там все очень серьезно, он весь переломан. Больше всего я боюсь за его голову, там сплошное месиво. Его даже трогать сейчас опасно, не исключено, что поврежден позвоночник, - понурив голову, заключил Антонов.
- Надо его нести в деревню, там вода и свет, - превозмогая боль и головокружение, все-таки поднялся на ноги Тихомиров.
- И что дальше? Нет ни аппаратуры, ни инструментов, ни обезболивающих, сердце может не выдержать. Да и боюсь я, что будет с его головой. Я не нейрохирург, – запричитал Антонов, и Андрей заметил, как задрожали его руки и голос.
- Инструмент есть, и обезболивающее тоже найдется, конечно, не все что нужно, но тоже подойдет, - успокаивал Антонова Тихомиров. – Ты сильный, ты сможешь, я тебе помогу. Я ведь закончил институт, и стал кардиохирургом.
- Ты закончил институт, - не поверил его словам Роман. – Прошло всего несколько месяцев, когда ты успел?
- Вообще-то прошло уже три года. Только давай я тебе потом все расскажу, а теперь нам надо спасать Рябинина, - оставил Антонова с открытым ртом Тихомиров. – Надо из чего-то носилки соорудить.
Примерно через полчаса носилки были готовы, и парни осторожно переложили на них Рябинина.
Обратный путь занял всю оставшуюся ночь. Когда совсем рассвело Тихомиров с Антоновым были уже на пороге дома Митьки Рябины. Всю дорогу они обсуждали, что можно сделать для Егора Рябинина, имея в арсенале «тревожный чемоданчик» Тихомирова. Придумывая на ходу всевозможные приспособления для проведения операции.
Сама операция заняла почти шесть часов. Совсем обессилев, парни сели на лавку у окна и молчали несколько минут.
- Как считаешь, он выкарабкается? – спросил Тихомиров.
- Жить будет, а в остальном прогнозы делать рано, - ответил Антонов.
- Я всегда считал тебя гениальным хирургом, а сегодня ты превзошел себя, - похлопал по плечу друга Андрей.