- Опрокинься на спину, руки и ноги в стороны разведи, - приказал он, сам не зная кому, - только медленно, не паникуй. Болото имеет большую плотность чем человеческое тело, поэтому утонуть в болоте можно только в вертикальном положении, - рассказывал Антонов, скорее успокаивая себя, чем спасаемого им. Тут самое главное не поддаться панике. Сейчас мы выберемся, я только сориентируюсь, и мы обязательно выберемся…
Его голос возымел действие, это Антонов почувствовал сразу. Тонкая рука, находящаяся в его руке перестала трястись, и он услышал небольшую возню и тяжелое дыхание.
- Ну, вот и молодец, - подбодрил он невидимого человека, а сам стал лихорадочно искать вокруг себя, за что можно ухватиться.
Он медленно водил рукой по поверхности болота, рисуя полукруг, но ничего подходящего не нащупал.
Опрокинувшись навзничь, Антонов, ногой оттолкнулся от чего-то. «Наверное, коряга», подумал он. Коряга оттолкнулась от него, но и это дало шанс парню дотронуться до тонкого ствола березки, растущего на кочке.
- Потерпи еще чуть-чуть, - сказал он в темноту. – Сейчас я нас вытащу.
Стараясь найти, обо что еще оттолкнуться, чтобы хорошо зацепиться, Антонов медленно шевелил ногами, в поисках опоры. Но ничего подходящего не было. Боясь делать резкие движения, он пытался, как бы подплыть к берегу. И наконец-то ему это удалось. Деревцо склонилось под его весом, и тот, чтобы не сломать его, стал медленно подтягиваться, осторожно вытягивая себя и спасаемого человека.
Оказавшись на кочке под березкой, тяжело дыша, Антонов почувствовал смертельную усталость. Голова кружилась и болела до такой степени, что казалось, сейчас она расколется пополам. Его тошнило, все тело саднило и жгло, его рассудок затуманился, и Антонов медленно стал заваливаться на бок.
Сколько времени прошло с того момента, как он потерял сознание, Роман не знал, но когда он открыл глаза, было уже светло. Сквозь макушки деревьев пробивалось яркое солнце. Головная боль немного стихла, лоб ощущал приятную прохладу. Антонов провел рукой по лбу, и обнаружил на нем большой лист лопуха и мокрую ткань. Приподнявшись на локтях, он стал озираться по сторонам.
Он лежал на небольшой поляне неподалеку курлыкали лягушки. «Стало быть, болото не далеко». Сделал вывод Антонов. Оглянувшись назад он заметил худенькую фигуру, прислонившуюся к стволу старого дерева и укутанную в поношенный армяк. Чтобы лучше разглядеть Антонов медленно перевернулся, но рукой оперся на сухую ветку, та звонко хрустнула, под его весом. Фигурка встрепенулась, армяк спал с плеч и Антонов увидел длинные спутанные волосы.
В груди защемило и болью, и радостью одновременно. От переполнявших чувств Антонову было тяжело дышать. Сердце билось как птица, попавшая между оконных рам, отдавая тупой болью в ушибленных ребрах.
- Тоня! – прошептал он потрескавшимися губами.
- Ромка, живой, - прижалась она к нему теплым телом, и Антонов почувствовал, как по его давно не бритым щекам потекли ее горячие слезы.
Спустя какое-то время, когда оба были в состоянии говорить, Тоня спросила:
- Как ты нашел меня?
- Очень хотел найти и нашел, - ответил Роман, и стал гладить ее растрепанные волосы.
Они еще долго сидели прижавшись друг к другу, им так много надо было сказать, стольким поделиться, обсудить, докопаться до истины и понять, что с ними происходит и почему.
Весь день они провели в лесу на поляне возле болота. Развели костер, высушили обувь и вещи. Поели поджаренных на костре грибов и найденных у болота ягод клюквы. Когда солнце катилось к закату, девушка спросила:
- Так ты думаешь, наши родители были какими-то особенными?
- Думаю да. Мама была Берегиней, хранительницей света, - Антонов снял с пальца перстень и отдал его Тоне. - Теперь ты будешь беречь его. Я читал, что кольцо передается по наследству по женской линии. Так что теперь Берегиня - ты. – Он нежно поцеловал сестру в щеку, и потрепал ее волны волос.
- Ты думаешь я справлюсь? – поникшим голосом спросила она.
- Конечно. Обязательно справишься. Ну, а если что, я буду рядом.
- Как хорошо, что ты есть у меня, - выдохнула она.
- А ты у меня, - улыбнулся он.
- Что нам теперь делать? Как вернуться? Или мы навсегда останемся здесь? – смотрела она ему в глаза, боясь оторвать от него взгляд.