- Да тебя и напоминает, - улыбнулся Тихомиров. – Практически одно лицо. Да и фамилии у вас одинаковые.
Митька воодушивился, подбоченился, вытер капли пота с бледного лица и с важностью произнес: - Так мы, это родня видать.
- Конечно, вне всяких сомнений, - поддержал его улыбающийся Тихомиров.
Из дома донеслось тихое кряхтенье Рябинина, и Тихомиров с Митькой вошли в душную избу.
- Ну, как ты себя чувствуешь? – потрогав лоб Егора спросил Андрей.
- Фаршем из мясорубки, - попытался улыбнуться Рябинин.
- Если шутишь, значит скоро поправишься. Это хороший признак, - взяв того за запястье и считая пульс, констатировал Тихомиров.
Разглядев за спиной доктора, Митьку, оперативник воодушевился.
– Митька, ты жив, я очень рад тебя видеть. - Тяжело с одышкой выговаривал каждое слово Рябинин.
Тихомиров строго посмотрел на того, и умерив радостный пыл обоих произнес.
- Он очень слаб, ему нельзя разговаривать, все вопросы потом, - он достал из своего чемоданчика ампулу со шприцом и стал ими манипулировать.
Улучив момент, когда Андрей отвернулся, Рябинин жестом поманил к себе Митьку. Тот крадучись приблизился к лавке, на которой лежал оперативник и наклонился ухом к его губам.
- Надо уничтожить капище, на поляне, - делая над собой усилие прошептал Егор.
- Я не знаю где кольцо, - дрожащим голосом произнес Митька.
- Оно у кого надо, - закрыл от боли глаза оперативник.
Пока Тихомиров делал укол Рябинину, Митька с замиранием сердца наблюдал эту процедуру, на его лбу выступила испарина, а кожа покрылась волнительными мурашками.
- Все, иди тоже приляг, - потянул за рукав в сторону Митьку Тихомиров. Ты сам бледный, тебе отлежаться надо, да и перевязку сделать, заражение может начаться.
Митька пытался возразить, но Тихомиров настойчиво отправил того за занавеску, где стояла кровать, заставил его принять горизонтальное положение, обработал ему раны и перевязал. Выяснилось, что у того сломано еще и два ребра. Когда осмотр и оказание медицинской помощи больному были закончены, Тихомиров собрался сделать Митьке укол антибиотиков, но он при виде иголки упал в обморок.
- Воин, блин, - с сарказмом заметил Тихомиров. И сделал укол в расслабленное тело.
Когда Митька открыл глаза, над ним с пузырьком в руках, источающим мерзкую вонь, стоял Тихомиров и улыбался.
- Что скалишься, ослаб я, - прошептал Митька, озираясь по сторонам в поисках шприца и машинально отодвигая руку Тихомирова с пузырьком. – Что это у тебя за смрадная гадость, - скривился он.
- Нашатырный спирт, - закрутил крышку на флакончике Андрей.
- В аду черти пахнут, наверное, лучше, - сел на кровати Митька.
- Не знаю, там я еще не был, - закрыл свой чемоданчик Тихомиров.
По этому жесту Митька понял, что все закончилось, и повеселел.
- Ну, я это побёг, мне некогда тут разлеживаться. Дел много, - вставая, заявил Митька.
- Тебе рано еще делами заниматься, - отлежись, поспи, - хотел возразить ему Тихомиров.
- Медлить нельзя, и он велел, - кивнул в часть избы, где лежал Рябинин, Митька.
- Вечером нужно будет еще укол сделать, и так хотя бы несколько дней, раны у тебя воспалённые – внушал убедительным тоном Тихомиров.
Но Митька был уже на крыльце и даже не оглянулся в сторону доктора.
- Да постой ты, дурень – бежал вдогонку за парнем Андрей. – Я с тобой пойду.
Митька боязливо оглянулся, нет ли в руках Андрея чемоданчика, и облегченно вздохнул, когда увидел походный рюкзак.
- Куда мы идем? – Понимая, что они направляются к лесу, спросил Тихомиров.
- К волхвам, - коротко ответил Митька, и прибавил ходу.
Сделав несколько привалов, так как Митька был еще слаб, через пару часов, по ощущениям Тихомирова, они достигли излучины реки.
- Все, здесь будем ждать, - остановился Митька. - Только надо костер развести.
Насобирав сухих сучьев и сложив их в каком-то только одному ему известном порядке, Митька порылся по карманам, затем заглянул в свою котомку и почесав затылок, обреченно произнес: