- Кресало куда-то пропало. Костер нечем распалить.
Тихомиров снял с плеча свой походный рюкзак и достал зажигалку. Через несколько секунд, языки пламени взметнулись к небу.
Митька выпучил удивленные глаза, и уважительно поклонился Тихомирову, как будто перед ним стоял волшебник. Затем он совершил какой-то ритуал, как бы окуривая себя огнем, и стал произносить заклинания, бормоча себе под нос какую-то тарабарщину.
Тихомиров смотрел на все это и про себя думал, что такое он видел только по телевизору в телепередаче «Клуб кинопутешественников», когда там показывали племена пигмеев или еще каких-то туземцев, живущих вдалеке от мировой цивилизации. Ему никак не верилось, что все это происходит с ним и наяву.
Когда Митька закончил свой ритуал и сел обессиленный у костра, рядом с Тихомировым, тот спросил его:
- Что это сейчас было?
- Когда я был совсем маленький, бабушка привела меня сюда, и показала, как нужно вызывать их. Честно сказать я тогда не думал, что мне это пригодится когда-нибудь, да и все это мне казалось сказкой. Но они пришли на бабушкин зов, и в их присутствии она отдала мне «Кольцо Берегини». А потом вскорости умерла. Она знала, что умрет, волхвы ей явились во сне и сказали об этом.
- Как же ты все это запомнил? – удивился Тихомиров.
- Сам не знаю, - пожал он плечами, - запомнил, да и всё.
Через какое-то время из-за поворота появился старый ялик[1], в нем находилось двое старцев с косматыми бородами, одеты они были в длинные рубища, у одного сверху был повязан кожаный плащ вроде простой накидки. Через несколько минут ялик причалил к берегу. Митька и Тихомиров помогли старикам выбраться из него.
- Здравы будьте всеведающие отцы. Мира вам! - поклонился в пояс старикам Митька.
Тихомиров последовал его примеру.
- И вам мира, Хранители, - поклонился в ответ, тот, что был немного моложе.
Другой только кивнул. Он был слеп, это Тихомиров определил по отмершей роговице его глаз. Слепой старец, указав черным посохом в грудь Митьки, произнес скрипучим голосом:
- Священный огонь и живительная рубиновая влага благородного сердца. Тихая мира, Сладкий запретный плод, Терпкая ягода и Белая Берегиня. Меняющий камень призовет всех на Калинов мост. Жертвенный агнец зажжет Голубой огонь. Торопитесь. Тьма уже у порога.
Затем, не поворачивая головы, ткнул посохом в грудь Тихомирова, несколько секунд стоял неподвижно, как бы прислушиваясь к чему-то одному ему ведомому. Медленно опустил посох, протянул свободную руку в сторону, где стоял другой старец. Тот в один прыжок оказался рядом, и подхватил своего товарища, заваливающегося набок.
- Смотри… - еле выдавил из себя он, обращаясь к Тихомирову. И стал на песке рисовать посохом какие-то схемы и знаки. Рука его тряслась, дыхание было тяжелым и громким. – Это можно сделать всего один раз… - Только как определить, кто достоин? – Он жестом показал, что аудиенция окончена, и опираясь на руку другого старца, заковылял к ялику.
В этот момент, Тихомирову показалось, что его старое морщинистое лицо выражало саркастическую насмешку.
Тихомиров с Митькой помогли оттолкнуть волхвам лодку от берега. И несколько секунд наблюдали, как туман растворил ее в себе.
По озабоченному лицу Митьки, Тихомиров догадался, что тот, как и он сам ничего не понял, и находился в таком же недоумении. И поэтому спрашивать ничего не стал, чтобы не огорчать парня еще больше.
Обратно шли молча. Только шорох листвы, треск сучьев под ногами и щебетанье потревоженных птиц нарушали тишину.
Вышли к небольшой поляне, которая резко отличалась от всех остальных, которые встречал раньше Тихомиров. Еще на подходе к ней он заметил, что чем ближе они к ней приближались, тем тревожнее и беспокойнее становилось на душе. Лес становился все мрачнее и гуще, лучи света уже не пробивались сквозь косматые макушки старых елей, воздух словно уплотнился и пропитался сероводородом. Андрей ощущал озноб до самых костей, но не мог определить от чего его трясет – от холода или страха. Трусом он никогда не был, но в этом странном месте, страх, словно что-то живое окутывал его с головы до ног. Тихомирову казалось, что его сердце бьется с таким шумом, что эхом разноситься по всему лесу.
Поляна была мрачной, повсюду лежали сухие скелеты деревьев, в центре находилась большая лужа, источающая болотную вонь.