Раньше в такие дни его спасала жена, которая пыталась его отвлечь, вытянуть из дома, но тогда он этого не мог оценить, ему казалось, что она не дает ему отдохнуть, расслабиться, и воспринимал все, как некое насилие над собой. Чем больше он об этом думал, тем четче понимал, что любит ее, но боится себе в этом признаться. Боится признать себя последним самовлюбленным идиотом, а еще больше он боится, что окажется ненужным ей. Ведь наверняка у нее тоже был кто-то за последние два года.
Вот и дом, где жил подозреваемый. Пришлось подниматься на пятый этаж, лифта в старой «хрущевке» не было. В подъезде воняло сыростью и продуктами брожения. Голодный желудок при этих запахах, хотел вывернуться наизнанку, и Рябинин пытаясь не дышать, стал шагать через две ступеньки быстро поднимаясь наверх.
Дверь открыла худенькая девушка лет шестнадцати, когда Рябинин представился и показал удостоверение, она спросила:
- Вы, наверное, к Юре? Так он со среды не появлялся.
- А вы кто ему будите? – в свою очередь задал ей вопрос Рябинин.
- Я Даша, его сестра, - ответила она.
- Вы живете с братом вдвоем или в квартире еще кто-нибудь проживает? – вновь задал вопрос Рябинин.
- Мы живем с родителями, но их сейчас тоже нет дома, - поспешила заверить его девушка.
- А можно мне пройти в квартиру и задать тебе несколько вопросов? – любезно поинтересовался Рябинин, - а ты меня чаем угостишь.
Девушка отошла в сторону и пропустила его в комнату.
- Проходите на кухню, - кивнула она в сторону узкого коридора.
Квартира произвела на Рябинина неприятное впечатление. Полы хоть и были вымыты, и чистая посуда была сложена в старом, когда-то полированном серванте, все равно казалось, что везде беспорядок и грязь. Клочьями свисали обои со стен, потолок весь был в радужных разводах, видимо у этого дома давно протекала крыша. Трубы водопровода зияли ржавчиной и кое-где были перемотаны скотчем. На столе лежала старая клеенка, вся изрезанная ножом с закручивающимися краями. В углу стояли пустые бутылки из-под дешевой водки. Пол облупился, некоторые доски прогнили, обнажая железные зубы ржавых гвоздей.
Девушка поставила чайник на старую поцарапанную газовую плиту, достала две чашки, одна была с отколотым краем с изображением белого цветка лилии, которую она поставила перед Рябининым, другая в красный горошек, с отколотой ручкой, которую она поставила на другой конец стола для себя.
Заварочный чайник оказался под стать чашкам, он тоже был с отколотым носиком, и на нем был изображен красный мак. Заварка была самой дешевой, и больше напоминала чайную пыль. Девушка смущенно достала полбуханки черствого хлеба и практически пустую сахарницу.
Рябинина начала мучить совесть, - «напросился на чай, придурок», -мысленно обругал он себя, и чтобы как-то разрядить обстановку он приступил к намеченному разговору:
- Даша, скажите, ваш брат часто пропадает из дома?
- Нет, обычно он предупреждает, что не придет ночевать или, когда уходит на смену. А так чтобы не предупредить, и не появляться уже четвертые сутки, это в первый раз, - ответила девушка, и стала разливать чай в чашки.
- А ваш брат, - опять задал вопрос Рябинин, - он выпивает? Наркотики употребляет?
- Нет, что вы, наркотики нет, а выпивает он редко и то так, не сильно. Сейчас он на работу устроился на завод, компьютер мне купил в кредит. Так, что с Генкой, он теперь не дружит, - выпалила она.
- Ты имеешь в виду Долгалева Геннадия? – заинтересовался Рябинин.
- Ну, да. Раньше он все время к нам ходил, родителям иногда бутылки носил. Я его терпеть не могла и Юрке сто раз говорила, чтобы он с ним не связывался. Наглый он, противный, и вообще… - заключила девушка. - А вы, почему Юркой интересуетесь? Он что натворил что-нибудь? – спросила она, и в ее голосе Рябинин заметил беспокойство. - Он что в тюрьме?