После его слов Тоне стало легче, а ведь и правда, ей никогда не приходило в голову, что могли сложиться непредвиденные обстоятельства, которые привели ее в детский дом.
- Ну, а картину ты новую нарисовал? – поинтересовалась Тоня.
- Ага, - кивнул Витька, жуя яблоко, принесенное Тоней. – Я назвал ее «Сны леса».
- Покажешь? – вытирая носовым платком, сок со щек мальчика, попросила она.
- Потом, она еще не готова.
- А что там? Хотя бы расскажи, - не отставала Тоня.
- Там лес, который манит человека в свою глубину и хочет открыть ему свою тайну. Он посылает сны этому человеку о себе, зовет его, но человек почему-то не идет, - пожал плечами Витька.
- А что за тайна в этом лесу, - донимала его своими вопросами Тоня.
- Я не знаю. Ее узнает только тот, которого зовет этот лес.
- Интересно. Я бы тоже хотела узнать эту тайну леса.
Витька посмотрел на девушку удивленными глазами, при этом его брови поползли вверх:
- Странная ты. Ты же и так ее знаешь.
Тоня не успела переварить услышанное, как послышался голос Кольки Травкина, обращенный к ее собеседнику:
- Витька, тебя Галина Семеновна ищет, все уже обедать пошли.
Витька соскочил с лавочки, схватил бананы и альбом, и побежал за Колькой, оставив Тоню одну. Уже добежав до ожидавшего его мальчика, он повернулся к ней и крикнул:
- Спасибо! – Витька помахал ей кульком с гостинцами. – И пока! – махнул он свободной рукой. - Ты в следующее воскресенье придешь?
Тоня улыбнулась, кивнула, и помахала ему в ответ.
- Приходи, я тебе ее покажу! – уже исчезая за углом, крикнул он девушке.
- Тайну? – не поняла Тоня.
- Нет, картину, - и Витька исчез из поля ее зрения.
После Витькиного исчезновения, Тоня вышла на другую улицу и побрела к дому Зои Михайловны. Она шла и думала о том, что сказал ей мальчик: «Какую тайну леса я знаю? Да, никакую! И в лесу я была всего два раза», - стала размышлять девушка. «Один раз, когда они всем интернатом ходили на экскурсию, собирать осенние листья для гербария и украшения актового зала к Празднику урожая. Тогда ей было лет семь – восемь. А второй раз, когда они с Антоновым ходили искать бабку Лукерью и заблудились в нем. Все тогда еще говорили, что их не было целых три дня, хотя им показалось, что все случилось за одну ночь».
- Стоп! – скомандовала она себе. «А ведь и в первый раз было что-то похожее».
Тут в ее памяти встали всплывать образы перепуганной воспитательницы и плачущих девчонок-практиканток, которые тянули ее в разные стороны и трясли:
- Где ты была? – особенно усердствовала первая, - я тебя спрашиваю, отвечай! Мы с ног сбились, пока искали тебя, почему ты не отзывалась?
Тоня тогда не могла понять, что собственно произошло? Они с девчонками собирали листья, потом стали играть в прятки, прячась за стволы деревьев. Она увидела старый дуб с массивной кроной, его ствол был широким, и Тоня решила зайти за него. В дубе оказалось вытянутое дупло, как маленькая дверка, она влезла в нее, и для пущей убедительности, того, что она стала невидимой, зажмурила глаза и стала считать. Когда счет перевалил за сто, никто ее не обнаружил, ей надоело там сидеть, и она решила выйти из своего укрытия. И как только ее заметили, почему-то все кинулись ей навстречу, с дурацкими вопросами, как будто ее не было целый день.
В интернат вернулись к ужину. Заведующая негодовала, а Зоя Михайловна разлила по стаканчикам валерьянку и подавала ее всем по очереди. Больше их в лес не водили.
Тонины размышления прервал голос пожилой медсестры.
- Здравствуй, здравствуй! Проходи, жду тебя, вон уже и чайник дважды закипал, - открыла перед своей гостьей дверь, Зоя Михайловна.
- Здравствуйте Зоя Михайловна, извините, что заставила вас ждать, я в интернат заходила Витьку навестить.
- Это хорошо, что ты его навещаешь, человеку надо знать, что он не один и что есть друзья, родные, близкие или просто хорошие люди, тогда душа не черствеет, не озлобляется.