Антонов нашел рядом с собой сухую ветку, прибитую водой к берегу, снял с нее кору и зажал между зубами. Сорвал с себя остатки футболки и сделал из нее, что-то вроде жгута. Потом ухватился за конец арматуры и резко дернул его. Все тело окатило горячей волной боли, в глазах потемнело, но полностью сознание он не потерял. Досчитав до пяти, стараясь глубже дышать, Антонов во второй раз уже обеими руками рванул на себя кусок железного прута. Тот вышел из тела, и Антонов снова рухнул навзничь на песок. Теперь болела не только нога, но и рана на голове.
- «Вставай, надо перетянуть приготовленным жгутом ногу», - командовал мозг. Антонов подчинился, с трудом подняв свой торс, он сел. Из ноги тонкой струйкой стекала кровь. - «Не пульсирует, значит, артерия не задета», - продолжал сообщать мозг информацию Антонову, о состоянии его организма. - «Главное, чтобы заражения крови не было и воспаления, а остальное не смертельно», - продолжал он свои рассуждения.
- «Так, теперь поднимайся и иди! – продолжал распоряжаться внутренний голос телом Антонова. - «Надо найти больницу или хотя бы выйти к людям, а там пусть позвонят и «скорую» вызовут».
- Вот только как это сделать, и куда идти? – вслух сам у себя спросил Антонов.
- «О, дорогой, как все запущено…» - стал подтрунивать над ним мозг, - «так у тебя еще и какое-то психическое расстройство, раз ты сам с собой разговаривать начал. Неужели раздвоение личности?»
Антонов поискал глазами что-то вроде костыля, но ничего подходящего не обнаружил. В метрах двадцати от реки начинался лес, к нему вела узкая тропинка. И он, волоча за собой больную ногу, пополз к лесу.
Сколько он провел времени в лесу, час или два, он определенно сказать не мог, часов у него не было. - «Может быть, я их вообще не носил? А как же я тогда ориентировался?» - Стал он задавать своей памяти наводящие вопросы, но она молчала.
Антонов был в самой гуще леса, когда стало совсем темно. Он устал, ему хотелось и есть, и пить, а еще спать, но в висках стучала пульсирующая боль, и мозг замолчал. Антонов вышел к опушке, в шорохе листвы он едва расслышал журчанье воды.
- «Ручей»,- очнулся мозг.
Антонов поковылял на доносившийся из темноты звук, пока не заметил еле различимые блики. Опустившись на здоровое колено, он стал набирать в ладони воду и жадно глотать ее. Часть воды струилась сквозь пальцы, и обливала голое по пояс тело. Вода была холодной и от этого кожа Антонова покрылась мелкими «мурашками». Стало немного легче. Но в лесу оставаться было холодно и сыро.
«Костер бы развести, да не чем. Нет ни спичек, ни зажигалки», - пошарив по карманам джинсов, убедился Антонов. В ушах уже не так шумело, но зато к горлу подкатила тошнота. Его рвало песком и тиной и еще какой-то желтой субстанцией, видимо это было когда-то едой. После того, как желудок прочистился, Антонов почувствовал себя гораздо лучше. Мозг стал единым целым с организмом и уже не поучал и не приказывал Антонову.
Нога все еще ныла, но усталость боролась с болью. Сил идти дальше не было, да и куда идти Антонов не знал. «Надо дождаться утра, хоть немного поспать, а завтра я выберусь из леса, и все будет хорошо», решил Антонов. Он заметил небольшую ложбинку между калиновым кустом и большим камнем. Нагреб вокруг себя прошлогодней опавшей листвы, чтобы заполнить ими ложбинку. С рядом стоящей ели, наломал нижних ветвей. Когда ложе было готово, он улегся в него, накрылся еловыми лапами и сразу же уснул.
Проснулся он от птичьего гомона и стука лошадиных копыт.
«Наверное, турбаза недалеко», - решил он, и хотел подняться. Но от неудобного и долгого лежания в одной позе, его мышцы занемели и не слушались.
Стук копыт галопом несущейся лошади быстро приближался, потом лошадь замедлила ход, и плавно перешла в шаг. Рядом за соседними кустами послышался шум пробирающегося человека, который видимо уже поджидал всадника. Он тоже был с лошадью, но вел ее под уздцы. Тот, что только что подъехал, заговорил на ломаном русском:
- Ну, что узнал ты Гордэй, когда князъ твой, собирьет купцов с товаром в Новгородэ?
- Так, это, господин герцог, нам холопам про то неведомо, - стал растягивать слова, тот, что вышел из кустов. - Но я думаю, что не раньше середины следующего месяца. Да и сам светлый князь в отъезде нонче.