– Как ты съездила к матери, удачно?
– У нее болезнь Альцгеймера. Все очень плохо. Придется поместить ее в дом престарелых, под наблюдение врачей.
Бледсоу вздохнул.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже. Я оказалась не готова к этому.
– Должно быть, тебе пришлось несладко.
– Да уж, список несчастий, которые меня преследуют, продолжает пополняться. – Карен на мгновение задумалась, не рассказать ли об Эмме и Нелли, но потом решила отказаться от этой идеи. – Поначалу я думала, что мне лучше побыть одной, разобраться в происходящем, но, учитывая, как развивались события, присутствие Робби оказалось очень кстати. Спасибо, что отпустил его.
Бледсоу косо посмотрел на нее.
– А я его не отпускал.
– Ты…
– Собственно, мы не вдавались в подробности. Он просто заявил, что берет отгул, и ушел, хлопнув дверью.
Карен задумалась. А ведь Робби дал ей понять, что Бледсоу согласился.
– Можешь не беспокоиться хотя бы на этот счет, – поспешил успокоить ее детектив. – Мы с ним мило поболтали и не держим зла друг на друга. У нас есть дела и поважнее.
– Да, ты прав, конечно. Прошу прощения, что не появилась сегодня утром, – извинилась Карен.
– Тебе же предоставили отпуск.
– В Бюро, но не в оперативной группе.
Детектив прошел к стойке, заплатил за сэндвичи и переложил их на поднос.
– Линвуд и шеф полиции потребовали отстранить тебя от этого дела.
Карен без сил опустилась на стул.
– Полагаю, обо мне идет дурная слава. Избиение мужа плохо смотрится на страницах газет. Слишком много вони.
Бледсоу развернул свой сэндвич и принялся выбирать из него кусочки маринованных огурцов.
– Я же говорил: никаких огурцов. Ты ведь слышала, как я это сказал, верно? – Он сокрушенно покачал головой.
– Ты должен раскрыть это дело, – сказала Карен. – Со мной работа у вас пойдет легче… и быстрее, если на то пошло. А чем быстрее ты его раскроешь, тем меньше женщин погибнет. Я тебе нужна.
Карен занялась сэндвичем, давая собеседнику возможность обдумать свои слова.
– Они очень ясно дали мне понять, что хотят отстранить тебя от дела.
– И ты тоже хочешь, чтобы я держалась от него подальше? – Карен перестала жевать и посмотрела ему в глаза.
– Нет.
– Я работаю на жертвы, Бледсоу. Не на правительство, не на тебя, не на шефа полиции.
– Мне это известно.
– Тогда пошли они все к черту! Разреши мне и дальше принимать участие в расследовании. Я буду работать дома. Сделай мне копии всех материалов дела, и мы сможем сотрудничать.
Бледсоу задумчиво посмотрел на Карен, не прекращая жевать. Она, не дрогнув, встретила его взгляд. Умоляя без слов. Он расправился с бутербродом и сделал большой глоток кока-колы.
– Ладно, – сказал он наконец.
– Ты сделаешь для меня копии всех материалов дела?
– Я сам привезу их тебе домой.
Карен согласно кивнула.
– Держи меня в курсе всего, что происходит в оперативной группе и чем вы будете заниматься.
Бледсоу вытер губы салфеткой и встал из-за стола.
– Спасибо, что согласилась встретиться со мной за ленчем.
– Спасибо тебе за то, что заплатил за угощение. И за то, что поддержал меня.
Карен смотрела вслед Бледсоу. Она ничуть не сомневалась, что поступила правильно по отношению к жертвам. Но при этом не могла не думать о том, не погубит ли такой шаг ее собственную карьеру.
…тридцать седьмая
Впервые за много недель на небе рдел закат, и Карен, подъехав к тротуару, остановила автомобиль, чтобы полюбоваться, как багровое зарево становится оранжевым, а потом распадается на полосы нежно-розового цвета, словно Господь сдул пыль от разноцветных мелков со своей палитры на небесную гладь. Протянув руку, она не глядя включила первую передачу и вырулила на шоссе И-195, направляясь в сторону Грейт-Фоллз, штат Вирджиния.
В салоне заиграло радио, и Карен даже не позаботилась сменить станцию – ей было все равно, какую музыку передают, потому что она все равно ее не слушала. Звуковой фон помогал отвлечься и не думать о том, куда она направляется и что скажет, когда приедет на место. Вскоре совсем стемнело, и Карен включила фары, сворачивая с автострады в городке Джорджтаун-Пайк. Район Грейт-Фоллз представлял собой чудесный уголок сельской местности, с невысокими зелеными холмами, густыми лесами с ясенями, вековыми дубами в три обхвата и разбросанными повсюду особняками стоимостью в миллионы долларов.