– Ничего, – ответил Дель Монако. – Джон Уэйн Гейси пытался симулировать расщепление личности, но ни разу во время допросов я не заметил в нем признаков существования альтерирующей личности. Но то, как вел себя Гейси, – детский лепет, жалкая любительская игра по сравнению с тем, что нам сейчас демонстрирует Саманта Фаруэлл.
А Карен не могла не думать о том, как же ей все-таки повезло. Если бы Элеоноре Линвуд много лет назад не удалось увезти ее от Фаруэлла, она вполне могла разделить печальную участь Саманты. И что теперь станет с ее сестрой? Скорее всего, ее поместят в психиатрическую клинику особого строгого режима, откуда она никогда больше не выйдет. А шансы на реабилитацию или выздоровление у нее столь призрачны, что едва ли заслуживают упоминания.
Выздоровление… Карен знала, что лечение расщепления личности подразумевало слияние двух альтерирующих персоналий в одну. Даже если это технически возможно, сможет ли Саманта смириться с тем, что она – жестокий серийный убийца? Как справится с осознанием того непреложного факта, что она зверски убила столько невинных женщин?
Карен прислонилась лбом к прохладному стеклу и глубоко вздохнула.
– Ты в порядке? – спросил Бледсоу.
– Послушай, я только что узнала, что у меня есть сестра-близнец, причем не просто родная сестра, а жестокий серийный убийца, что моя мать – на самом деле не мать, а тетка, что мою биологическую мать совсем недавно жестоко убили, а мои самые худшие страхи насчет биологического отца подтвердились. Я бы сказала, что прошедшая неделя выдалась для меня нелегкой.
Манетт согласно кивнула.
– Иногда, Кари, жизнь проверяет нас на прочность.
…восемьдесят восьмая
Карен лежала в послеоперационной палате. Ее левое колено, приподнятое на растяжках, было туго забинтовано. Она пришла в себя всего несколько минут назад, и чувства и ощущения возвращались к ней рывками. Кроме того, ей страшно хотелось есть и еще сильнее – пить.
– Тук-тук.
Карен улыбнулась. Голос принадлежал Робби.
– Входи.
Робби высунул голову из-за занавески и улыбнулся.
– Ну, как твои дела?
– Теперь, когда ты здесь, прекрасно.
Он на секунду скрылся за занавеской.
– А у меня для тебя подарок, – сообщил он, снова появившись.
Карен вопросительно приподняла брови и даже сумела оторвать голову от подушки.
– В самом деле? И где же он?
Робби отодвинул занавеску в сторону, и в палату шагнул Джонатан. Он похудел, но в целом выглядел вполне здоровым. Остановившись в ногах матери, он замер, глядя на забинтованное колено и упакованные в шины запястья Карен, и только потом взглянул ей в лицо.
Карен осторожно, стараясь не повредить трубки капельниц, протянула к нему руки. Джонатан подошел к каталке, на которой она лежала, и бросился к ней в объятия.
– Все хорошо, – прошептала Карен, – все уже закончилось. Мы начнем все сначала, и впереди нас ждет новая жизнь.
– Ты как, нормально? – смущенно спросил Джонатан.
– Немного побита и поцарапана, но ничего, выживу. – Тут Карен заметила, что Джонатан что-то держит в руке. – А это что такое?
Он показал ей небольшой пакет.
– Робби подарил мне «Хуманса». – Заметив ее непонимающий взгляд, Джонатан пояснил: – Это игра для моей приставки, Xbox, мама.
– А-а, чертовски уматная штукенция, должно быть? – поинтересовалась она.
– Ну, мама… – протянул он, выразительно закатывая глаза Робби многозначительно откашлялся.
– Ты ставишь его в неловкое положение.
– Да ладно тебе. Я могу изъясняться не хуже любого из них.
В палате появилась медицинская сестра с огромным букетом цветов.
– Посыльный оставил его внизу, в регистратуре, – пояснила она и отдала цветы Робби.
Из фарфоровой вазочки Карен достала визитную карточку. На губах ее заиграла легкая улыбка, когда она прочла ее.
– От кого это? – пожелал узнать Робби.
Карен с любопытством взглянула на него.
– Я слышу нотки ревности в твоем голосе, или мне показалось?
– И не просто нотки, а рычание.
– М-да… Давненько я не слышала ничего подобного. – Она подмигнула ему. – Это от Джексона Паркера, моего адвоката. Он просит поправляться как можно скорее, чтобы иметь удовольствие снова встретиться со мной в зале суда. И еще он сообщает, что все будет в порядке.
– Что будет в порядке? – переспросил Джонатан.
Карен нежно погладила сына по щеке и взяла Робби за руку.
– Все, родной мой, – сказала она. – Теперь у нас все будет в порядке.