Со стороны, это выглядело просто чудовищно. Молодой парень с окровавленным лицом, горящее красными глазами и жутким оскалом смотрел в глаза той, кто повергла его в эту всю ситуацию.
На её лице читался ужас, она от испуга стала медленно пятиться назад, не разбирая куда идёт. А столкнувшись спиной с колонной, так и вовсе, на её лице читалось и отчаяние.
Но увидев тело, моего наставника, всё отступило и кинжал просто выпал из моих рук. И разум сразу прояснился.
- Возьми это,- я кинул в её сторону походный мешок.
Вытерев с лица кровь я подобрал клинок, и снова меня вдруг окатила безумная ярость, всё словно вошло в алый туман, моё сознание и разум менялось на безудержную злость.
Поняв, что, что-то не так, я с усилием закинул кинжал за поясной ремешок и убрал с него руку. И снова, во мне очутился Я.
Подойдя до ближайшего клинка, что выпал у Милары, во время боя, я с опаской подобрал его. Но ничего подобного не было. Уже осмелев я подобрал смело и второй.
Эти клинки, словно братья-близнецы, дополняли друг друга. Отличием их был, только их цвет. Один, адамантитово-чёрный, а его брат кроваво-алый. Оба легли по бокам моего пояса.
Закончив, со всем этим, я подошёл к наставнику. И безумная тоска меня накрыла.
= Я исполню, твою просьбу, учитель. Обязательно исполню.
Подняв его тело, я выдвинулся, в сторону выхода, и поравнявшись, с всё ещё испуганной убийцей сказал:
- Идём.
Она вроде бы успокоилась и кивнула в ответ.
Видя мои изменения в лице, она вышла вперёд меня и открыла двери в сам склеп. А я двинулся следом.
- Я не знаю пути к выходу от сюда, поэтому веди меня, - я обратился к Миларе.
Девушка же молча пошла по коридорам, проходя по известным ей поворотам.
Уже через десять минут, мы вышли из проклятого места. И меня просто поразил окружающий мир.
Склеп оказался на просторном месте, без каких либо лесов. А рядом протекала речушка, словно ров у защищённого замка.
Опустив тело погибшего друга и учителя, я спустился и умылся из речки. Меня не волновало ничего, ни рядом находящийся склеп, ни рядом стоящий убийца, вообще ничего. В голове была только одна мысль, упокоить с миром тело товарища.
Закончив водную процедуру, только сейчас я заметил, что сейчас раннее утро, и солнце, только поднималось. Эти первые лучи, словно разрезали окружающую тьму ночи, вытаскивая этот мир из кромешной тьмы.
Этот новый день, меня просто вывел в ступор. Сколько же прошло времени?
Я обернулся, к крыльцу могильника и увидел лежавший там, мой мешок. Недолго думая, я прошёл и забрал его. Внутри него оказались все мои вещи. А так же клинок, что купил в деревне.
Закинув свой мешок на плечи, я прошёл до тела и подняв его, просто молча пошёл вдоль реки.
Мне хотелось идти подальше от склепа, где всё это произошло. Больше не было сил, даже близко тут находится. А тело наставника не хотелось оставлять даже близко.
Милара шла позади меня, опустив голову вниз. Похоже, что какое-то чувство сожаления в ней присутствовало.
Время шло, пейзаж менялся. Были пройдены равнины, леса и дойдя, до ближайшего холма, я остановился.
Положив тело Стивена на вершу холма, я присел на колено, и вынув чёрный клинок начал снимать дёрн с этого места. Земля была мягкой и очень легко давалась, для копания. Солнце поднялось уже достаточно высоко, почти в зените, а я закончил с могилой.
Аккуратно положив тело друга, я вылез из ямы, меня переполняло сожаление. Мы ведь могли вместе выбраться, могли бы найти способ вернуть Стива домой, либо встретиться с семьёй.
“Нет, не могли. Его смерть была предрешена, он сам отдал свою жизнь. Он не первый день здесь, думаю, что он пытался выбраться или связаться со своими, но потерпел поражение. Не смог этого сделать, это не его вина, так распорядилась судьба. А смерть свою, он предрешил сам, пожертвовав собой. И я ему очень благодарен”.
Минута молчания в моём исполнении оканчивалась, я раскрыл глаза и посмотрел на рядом стоящую Милару, она тоже стояла с закрытыми глазами сложив руки перед собой в замок. Чёрт возьми, она молилась. Меня просто поразило это, она действительно сожалела. Вот только почему? Она же не знала Стивена, как я, она не пережила то, что мы пережила. Вот только, она могла сожалеть только об одном, о том, что она натворила.
По традиции моего мира, я бросил первую горсть земли, вспоминая, всё лучшее, что дал мне учитель. Милара последовала моему действию, а после мы вдвоём закопали тело.