Он очень долго и пристально смотрел на неё. Такого взгляда у него она ещё никогда не видела, взволнованный болью, но теплый от печали. Какая-то странная жалость прокралась к ней в сердце, даже сложно было сказать кого, и что она жалела больше. Не выдержав, Энн подошла к сидящему в кресле, растерянному Бунну, и опустилась перед ним на колени. Она обняла его, положа ему голову на ноги, и вдруг прошептала:
— Прости меня, я не должна была просить тебя об этом.
Проведя рукой по её волосам, Бунн тихо ответил:
— Я согласен. У нас с тобой будет ребёнок. Ребёнок, на которого правитель Химера не будет иметь абсолютно никаких прав. Мой …ребёнок! А по-другому я могу детей и вовсе не завести, ты же знаешь меня. Сын или дочь, …которых я смогу любить открыто, мне это уже начинает нравиться! Поехали, туда, где нужно сдать «материал».
Энн медленно подошла к тафте и с трудом опустилась вниз, придерживая себя за живот.
— И что сказал Бунн? — взглянул на неё Зур, отрываясь от голограммного монитора. В этом кабинете он работал, поддерживая связь с министериумом, но Энн любила сидеть рядом с ним и наблюдать за его сосредоточенным лицом. А следом за Энн сюда постоянно прибегал Дал, и Зур уже начинал тихо выходить из себя, бурча, что его кабинет превратили в комнату для игр. Но возмущался он тихо и довольно спокойно, боясь нервировать беременную жену, которая уже вот-вот должна была родить.
— Сказал, что сегодня же вылетает, и чтобы я без него не начинала! Ты лучше скажи, что мне делать с Натаном? Он меня уже замучил, твердит одно и то же, ходит за мной хвостом и нудит! «Ты должна беречь сердце, тебе нельзя никаких нагрузок, Энн подумай о ребёнке, только искусственные роды!» — Энн скорчила смешную рожицу, рассмешив и Зура, и Дала, играющего на полу.
— Я думаю, радость моя, кроме тебя с ним никто не справиться, — улыбаясь, ответил ей Зур.
Дал подбежал к Энн, тронув её ручонками за живот, прислушиваясь к своим ощущениям, маленький химер как-то странно замер.
— Я её чувствую, — прошептал он.
— Ну, да, она же шевелиться, — улыбнулась Энн.
— Нет, — покачал головой Дал, продолжая смотреть в никуда. — Я чувствую её как-то по-другому. Она слушает нас.
— Что значит по-другому? — Энн удивленно взглянула на Зура, который почему-то резко перестал улыбаться и загадочно смотрел на своего сына.
— Думаю, Эннжи, …что мы будем не единственной парой на этой планете, у кого будет такой странный межрасовый сипат! — и, почувствовав её растерянность и смятение, Зур снова рассмеялся.
На всю комнату, переоборудованную специально для этого в медицинскую палату, раздался крик боли. В соседней комнате, синея и зеленея от той же самой боли, корчился Зур.
— О, чтоб мня, какой кошмар! — застонал он. — Когда это кончиться?!
— Это только началось. Терпи, ты же ей обещал, что пройдешь это вместе с ней. Нужно было вообще с ней рядом лечь в родовой палате! — нервозно размахивая руками, бросил ему в ответ Натан.
Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Бунн:
— Что уже началось?! Я не опоздал?! А почему Зур здесь, а не с Энн? — затарахтел он запыхавшись.
— Ты что не видишь — Зур рожает! — съязвил Натан. И тут раздался следующий крик Энн, а синхронно с ней застонал и Зур.
— А почему она так кричит? — побледнел Бунн, — Вы, что не ввели обезболивающее?
— А ты как будто не знаешь Энн! — снова прокомментировал Натан, — Она сказала, что если зачатие было искусственным — то роды обязательно должны быть естественными! И отказалась от всего, даже от того, чтобы Зур снял ей боль. Вот видишь, из солидарности он тоже терпит, пообещал ей, что всё вынесет. Так что у нас теперь две роженицы! А меня она вообще запретила пускать!
— Это все, потому что меня здесь не было! Сейчас разберёмся!
Бунн уверенно направился в родовую палату, где возле лежащей Энн, хлопотали Мирра и две её помощницы.
— Ты чего здесь так вопишь, тебя уже на улице слышно! — улыбнулся Бунн, беря Энн за руку.
— Ты где был? — учащенно дыша, кривясь от боли, выдавила она.
— Извини, метеоритный поток, пришлось задержаться. Но ведь ты молодец, ждёшь меня. А теперь давай, родим нашу дочь! Держись за меня, можешь меня бить, кусать, только слушай, что говорит тебе Мирра и всё будет хорошо! — от взгляда его спокойных мягких глаз и уверенности в голосе, Энн полегчало. Вцепившись в его руки, Энн с болью и криками становилась матерью, отдавая миру частичку себя.
Вспотевшему отцу подали маленький красный орущий комочек.
— Вот, полюбуйтесь — это ваша дочь! — улыбаясь, проговорила Мирра. — Энн, ты умница, всё позади, и с малышкой всё в порядке.