— Свободу? — издевательски усмехнулся окровавленными губами Илай, — Не думаю, что ты правильно понимаешь это слово. Ты презираешь выбор и свободу других!
Зур ударил его снова, не дав договорить. В глазах существа с химерной сутью закипала жестокость. Он замахнулся снова, но голос Энн, остановил его сжатый в воздухе кулак.
— Зур! … Ты нужен мне в рубке, мы приблизились к очень плотному метеоритному поясу. Мак говорит, что мы не проберемся через него, не повредив обшивку, в тех местах, где он ещё её не залатал, тогда вся проводка накроется, — с каждым словом её голос угасал, при виде окровавленного Илая, переходя на испуганно-возмущенный шепот. — Что здесь происходит? Зур?
Зур смерив её тяжелым взглядом, выпрямился, и бросив уничтожающий взгляд на солдата, молча пошел прочь.
— Я же говорила тебе присмотреть за Зуром! — взволнованно повернулась Энн в сторону Сеярина, рассевшегося на ящике как ни в чем ни бывало, закинув ногу за ногу.
— Но ведь он же его не убил.
— Неоспоримая логика! … Принесешь воды?
Сеярин медленно удалился, и понять поддерживает он её или нет, было затруднительно, его уникальная нервная система до сих пор сбивала всех с толку. Энн опустилась перед Илаем на колени, достав из наколенного кармана салфетки, она стала осторожно стирать кровь с его лица.
— Больно тебе, да? Ну, потерпи, я ведь говорила, что будет непросто. Держись, убить тебя я ему не дам.
— И это твои братья? … Хм, дружная семейка, — Илай нахмурился, но в его чистых голубых глазах, преодолевая боль, сквозила теплота, даже растерянная нежность по отношению к девушке. Сидя здесь, он знал, что она рядом, и это согревало душу и его продрогшее тело. Когда его избивал её брат, он почти не ощущал боли — он ощущал, что она рядом! Злоба Зура не смогла выбить из его головы её образ, Илай видел перед собой её лицо, милое симпатичное, так быстро ставшее родным. Он слышал тревогу и заботу в её голосе, искреннее сочувствие и переживание, сейчас она была единственным человеком во всей вселенной, кому он был нужен.
Энн заметила, что взгляд Илая метнулся через её плечо. Она резко обернулась. С совершенно спокойным и безразличным ко всему видом, Сеярин поставил на пол воду, коробку с медикаментами и поднос с едой.
— Помогу Зуру в рубке. Он ведет корабль вручную. Пояс действительно очень плотный. Боюсь, что с его сегодняшним настроением мы покойники. Не задерживайся. Чем раньше ты присоединишься — тем лучше, — медленно и с расстановкой, произнес он.
Энн коротко кивнула, вкладывая в этот кивок и согласие и благодарность.
— Сейчас будет печь. Чувствуешь? Что ты качаешь головой? Ты улыбаешься! Значит, жить будешь! — Энн тоже улыбнулась, бережно обрабатывая его раны.
— Я чувствую, как ко мне прикасаются твои пальцы, чувствую запах антисептика, а боли не чувствую, так бы и сидел вот так, — шепнул он, облегченно вздыхая.
— Ну, я бы тебе такой участи не желала, — грустно засмеялась она, — Сидеть всё время здесь, на цепи, с разбитым лицом, это знаешь ли, — Энн прямо взглянула в эти синие глаза и уже другим, хитрым тоном произнесла, — Ты солдат эти сентиментальные штучки брось! А как же здравый смысл и логика, чёткая расстановка акцентов практических отношений?! Что?
— А ты считаешь, что я стал не логичным? С чего это ты такое взяла, это как раз твоё поведение не поддается логике, — усмехаясь, ответил он, хитро щурясь.
— По выражению твоих глаз, — уверенно и спокойно произнесла Энн. — Быть рядом, когда с человеком тебе хорошо, разве это не здравый смысл? Заботиться друг о друге, разве это не логично? Мне нужно идти. — Энн поднялась, и всё ещё глядя в эти мягкие ласковые глаза, тихо добавила: — Не могу обрисовать в двух словах моё отношение и мои ощущения к тебе, но мне не всё равно, что будет с тобой, мне важно знать, что ты жив, мне тоже хорошо рядом с тобой, офицер Илай, но что из всего этого выйдет — я не знаю.
— Иди сюда! — требовательно окликнул её Зур, как только Эннжи вошла в рубку, — Мы прошли лишь половину этого отрезка. Становись, дальше поведешь корабль сама!
— Но у меня мало практики, Зур! С такой плотностью ты уже сталкивался, у тебя больше опыта! Если кто и выведет нас — так это ты! — запротестовала Энн. — Я не хочу повредить «бронтозавр» и погубить всех нас!
— Ну, тебе к этому не привыкать, это у тебя даже очень хорошо получается, я о «губить». Что не нравиться?! — Зур сердито взглянул на неё, и его смуглое красивое лицо исказила гримаса задетого самолюбия, — Я сказал, становись к панели управления, Эннжи!
Мак и Сеярин, находившиеся тут же, встревожено переглянулись между собой. Полные губы чернокожего Мака беззвучно шевельнулись, подавая ей сигнал к повиновению. Энн удрученно покачала головой и взяла в руки изогнутый, в виде полукруга штурвал ручного управления. Девушка посмотрела вперед — метеориты сыпали непроглядным дождем со всех сторон, но не эти каменные капли были опасны. Гораздо страшнее было то, что пряталось за этой завесой. В любую секунду корабль мог столкнуться с более крупной каменной глыбой, а за той глыбой может быть ещё одна, и такие удары могут привести к гибели корабля, особенно такого потрепанного как старый «бронтозавр». Энн напряглась всем телом, она боялась, действительно боялась, ведь сквозь этот поток ничего, абсолютно ничего не было видно. Она побледнела, до боли закусив губу, ведя корабль наугад, с всё нарастающим ужасом.