— Привет Жиган! — махая вслед ему рукой.
Но азимут настроен на столовой задние ворота. А там и повар — верный друг, не заставляет себя долго упрашивать и ждать.
— Иди-ка ты сюда дружочек! Давай Жульен отведай-ка форельки с утреннего привоза. Вкуснотища! Сам собственно слюной давлюсь, но не смею. Мне не положено, а для тебя всегда найду кусочек аппетитный самый, да пожирней.
— Тю! Ты это чего? Совсем, уважаемый, сдурел? А ещё имеешь наглость другом себя величать! Тоже мне друг называется! А почистить чешую?! А от костей и плавников избавить?! А прокрутить на фарш?! Завязывай уже придуриваться, и начинай головой работать. Она ведь эта голова не только для того дана, дабы носить на ней дурацкий поварской колпак. Сам, жри свою форель! — с этими мыслями венценосца, брезгливо поглядев на друга-повара, бежит наш Жигало уже на проходную.
Там тётушки и девушки несут свои домашние обеды, и делать ничего не надо, достаточно лишь сесть и широко раскрыть глаза. Выборочно позавтракав обедами чужими, вдруг обоняние улавливает запах свежий и манящий какой-то кисы молодой. Вот и нашлось занятье. Бегом на поиски, бегом охотиться на кису молодую. Ах, как вкусно пахнет. Так-так, вот тут была назад минуток двадцать. А здесь о дерева кору потёрла спинку, минуток пять назад, ей Богу, я не вру. Но где же? Где же ты кисуля? Быть может чёрный одноглазый кот с соседнего квартала, помоечник трусливый, увёл, переманил? Допляшется кривой, лишится и второго глаза! Да нет, конечно! Чем может он привлечь, что может предложить? Обёртку от сосисок помусолить, фольгу из-под жаркого полизать! Ха-ха! Конечно, нет! Чего не может быть, того уж точно быть не может. И далее бежит на запах Жигало, Жиган, Жульен, ведомый мотиватором мощнейшим, именуемым инстинктом размноженья. А вечером за ту форель нечищеную, подкараулить может повара, и ради смеха, тому скакнуть на голову с ветки Кедры, что растёт подле столовой. Одним словом Жиган, но всеми он любим, обласкан, — талисман! Такой портретик вот кота весьма правдивый вышел. Хорош, красив, воспитан и не жаден. Самодостаточен, в меру ленив, в еде совсем неприхотлив, но вот беда обидчив, словно дитё или дурная баба. И надо же было так случиться, что именно в то утро, когда Тимофей себе назначил опыт, кота обидели смертельно. Была и есть в числе обслуги института, такая вредная уборщица, как баба Алевтина. Советской Сталинской закалки баба Алевтина, пешком в свои года легко таскала на этаж свой пятый грузы. Строга была до мелочей, к порядку с детства полному привита, и всяческие, где попало, шатающиеся и валяющиеся коты, не вызывали у неё восторг и умиленье. Вот и в то утро, застукала она Жульена, за наведеньем беспорядка вместе с когте точкой в одной из хозяйственных подсобок. А застукав, не растерялась и погнала в три шеи, а на в ответ прижатые в угрозе уши и шипенье вдвойне не растерялась да огрела щёткой. Пришлось с позорищем ретироваться, да, чёрт побери, как назло всё на глазах у той самой кисы молодой произошло. Война без объявления вот что это, не иначе. Мы ей покажем мех куриный наизнанку. Она у нас станцует польку половую со щёткой. Обидели смертельно! И, что это за каста дрянная, такая — уборщицы. Всё норовят прийти, на чистое поглазеть. Да не работая скорей бежать и требовать зарплату. А если мусор где увидят вдруг, так сразу же, бросившего мусор этот, на чём свет клянут. Забыв, что убирать его и есть работа их, и не было бы мусора сидели бы без дела и без денег. А то, что мусор можно и случайно обронить, такая мысль никогда не посещает их, им это осознать чрезвычайно сложно. Итак, война! А раз война, то до победного конца, то бишь до полного исчезновения бабы Алевтины с территории венценосного монарха Жигало. Стратегия простая — напакостить сильнее и грязнее, в местах, которые важнее, которые — прямая зона ответственности бабы Алевтины. С обеда Жигало дверь за дверью, комната за комнатой ищет подходящий вариантик. Его конечно или же не замечают, или, заметив, гладят за ушком да вкусным угощают. И к вечеру котяра хитрый подобрался к двери лаборатории заветной с секретным новым оборудованием и машиной. Вот дверь автоматически открылась, кот шасть туда и сразу же под стенд с аппаратурой. А в комнате один инженер-электрик дядя Федя, годов почтенных, да усов седых.
— Эй, Жиган! Ты-то тут чего забыл? А ну, быстро брысь отсюда! Тут тебе никак нельзя! — ворчит по-доброму тот самый глупый дядя Федя, не понимающий, что волею судьбы сам оказался на театре военных действий. Участником стал дядя Федя, естественно случайно, геополитических разборок.